Томек в стране фараонов

– Надо думать, ты знаешь, кого она изображает? Думаешь, это Тутанхамон? – Он понизил голос. – Это не так. На самом деле – это я!

Если бы я и хотел, я не сумел бы произнести хоть что-нибудь. Он сумасшедший!

– Ведь ты знаешь, кто я такой! Я Железный фараон. – Он встал. – Фигурка лишь позолочена, а сделана она из железа.

…Вижу, Салли, ты начинаешь понимать! Ну-ну, не делай такого лица, Тадек. Сейчас все объясню.

А Фараон продолжал:

– Если бы тебе была известна история Египта, ты бы знал, что во времена Тутанхамона люди не умели получать железо из руды. Тем не менее… вот оно, великое открытие!

Не скрою, эти слова меня взволновали. Мы могли бы стать авторами археологической сенсации, стать знаменитыми.

– Если мы будем вместе, я позволю тебе вернуться в Европу с фигуркой… – Он выжидательно замолчал.

Молчал и я. Искушение было так велико! Если Фараон говорил правду… Вот так молча мы долго смотрели в глаза друг другу.

Нет, я не мог продаться ему! Не мог продаться злу, даже за свободу, деньги, славу! Даже ради великой цели. И я ответил:

– Нет.

Фараон сел.

– Значит, встречаемся на суде, – спокойно решил он.

С той поры я ждал смерти. И тут вы словно с неба свалились.

– Эх, братишка! – протянул Новицкий в глубокой тишине. – Хорошо рассказываешь! Я всегда говорил, что тебе стишки надо писать.

Последнюю ночь плавания на судне Томаш провел с отцом на палубе. Им было что сказать друг другу. Обоих охватила волна грусти, тоски по прошлому, семье, родине.

– О чем ты думаешь, отец? – спросил Томаш.

– О борьбе… О том, что вся моя жизнь есть борьба. И такую же судьбу я уготовил тебе.

– Я сам ее выбрал, отец. И верю, что не напрасно. Когда-нибудь мы вместе вернемся в Польшу.

– Иногда я в этом уже сомневаюсь. – В голосе Вильмовского звучала печаль.

– А я не сомневаюсь!

– Ты… может, и вернешься… ты еще молодой…

– Не говори так. Вернемся вместе, отец. И уже скоро.

Незадолго до рассвета на палубу вышли Салли и Новицкий. Моряк указал на светлевшее, розовевшее на востоке небо.

– Солнце везде восходит по-разному. Но лучше всего у нас, на Повислье…

Салли, загадочно улыбнувшись, сказала:

– Милые мои! Снова мне снился Осирис.

– Ну и… – Новицкий не дал ей закончить и даже затрясся от одного воспоминания о сне с Осирисом.

– Ну и ничего! – шутливо поддразнила его Салли. – Он мне просто улыбнулся.

В разговор неожиданно вмешался Смуга, до этого он только курил и слушал других.

– А вам не приходило в голову… – в раздумье начал он и умолк.

– Что, что такое? – заинтересовался Томек.

– Не приходило ли вам в голову, что Фараон сбежал?

Вопрос навис над ними, словно карающий меч. И тихо, как эхо давно сказанных слов, прозвучал другой вопрос:

«А ты знаешь историю Египта? Не хочешь со мной говорить?..»