Томка и блудный сын

– Она не уехала. – Парень покраснел. – Скорее всего, новый срыв.

– Срыв?

– Да. У Игоря есть знакомые в… – У Сергея словно кусок колбасы застрял в горле. – Знакомые в психушке… Он метнул на меня быстрый взгляд.

Нет, не подумайте, что она лечится. Просто есть возможность обследовать ее в отдельной вип-палате. Несколько раз она уже ложилась на два-три дня, принимала успокоительные препараты, гуляла по парку, общалась. Просто бывали срывы… – Как они проявлялись?

– По-разному. Она могла неделю ходить и плакать, не объясняя причин. Или просто молчать, глядя в телевизор. Или смеяться опять же без всякой причины. Это бывает редко, но когда это случается, она всегда исчезает из дома на несколько дней, и мы остаемся с Игорем.

– А этим… – Я замешкался. Сейчас мне следовало выбирать выражения очень осторожно. – Этим ее состояниям предшествовали какие-то события?

Сергей задумался. Вернулся к завтраку, но жевал теперь очень вяло.

– Я не помню точно. Но наверняка события случались. Иногда она срывалась на мне, а потом впадала в ступор. Поводы были разные: то ей не понравится, как я отвечаю на простые вопросы, то еще что-нибудь в этом роде.

– А в последний раз ты заметил что-нибудь необычное?

Сергей задумался. Я пожалел, что завел разговор именно сейчас. Наверно, нужно было дать нам всем возможность спокойно позавтракать. Моя матушка Софья Андреевна на этот счет всегда имела однозначное мнение: сначала поесть-попить, а уж потом личная жизнь. «С сытым человеком иметь дело гораздо проще» – любит повторять она.

– Не знаю, – молвил Сергей. – Она целую неделю была сама не своя. Я могу ошибаться, но… – Но?

Сергей посмотрел на Томку. Дочка допивала чай. Глаза светились озорством.

– Нет, ничего, – закончил Сергей.

– Скажи, давно твоя мама встречалась со Светланой Канаевой?

– Вы думаете, дело в ней?

– Уверен. Ты ничего не знаешь об их дружбе?

– Нет.

– И об общем прошлом?

– Нет.

Я почесал подбородок. Похоже, прошлое Ольги Кругловой оставалось тайной за семью печатями не только для ее мужа Игоря Устьянцева, но и для самого близкого человека – родного сына.

Но какова красавица эта Канаева! Своим внезапным появлением выводит из строя старую подругу, а на молодого человека начинается настоящая охота. Ой как мне хочется поближе познакомиться!

– Ладно, будем собираться. – Я допил чай, смел хлебные крошки со стола. – Только для начала помоем мою машину.

– Ура!!! – закричала Томка.

В течение следующего часа молодые люди честно водили хороводы с мокрыми тряпками вокруг «хонды». Томка крутилась возле заднего бампера, оставляла грязные разводы. Устав заметать за ней следы, я перевел ее на колесные диски. Сергей уныло протирал стекла. Директор базы Константин Николаевич с ехидной улыбкой наблюдал за нами со своей неизменной лавочки возле столовой, позволив себе лишь один комментарий: – Эксплуатация детского труда?

– Приобщение к физической активности.

На самом деле мне была необходима техническая пауза. Заняв руки рутинной работой, я строил планы на ближайшие несколько часов. Попутно загрузил работой и руки Сергея.

Уже через полтора часа мы ехали по шоссе в город. Томка на заднем сиденье в восьмисотый раз смотрела «Рататуй». Сергей работал с ноутбуком. Пару раз я порывался задать ему вопрос, но слова застывали на губах.

По себе знаю, каково работать за компьютером в присутствии посторонних.

Я решился лишь однажды, когда мы миновали приветственные щиты на въезде в город:

– Волнуешься?

Он оторвался от монитора, взглянул на дорогу.

– Есть немного.

Я не успел его приободрить. Вмешалась вездесущая Тамара Данилова: – Не бойся, Сережка! Папа классный, он всем поможет.

«Мне бы кто помог», – думал я, уговаривая дочку остаться у бабы Сони. Матушка вернулась с образовательного семинара, проходившего в Екатеринбурге. Выглядела воодушевленной, привезла золоченую статуэтку, несколько папок тематических материалов, проспекты и мелкие сувениры, включая значки, авторучки и чайные ложки. Половину тут же присвоила Томка.

– Понятия не имею, зачем они меня вызывали, – поделилась мать, – но чертовски приятно знать, что меня ценят.

Ценят, ценят. Я тысячу раз говорил, что ты еще могла бы преподавать. Молодежи в школах не хватает, а та, что есть, никуда не годится.

– Сынок, я туда не вернусь. Слишком старомодна для современной школы.

– Может, это и к лучшему?

– Возможно, но проверять не стану. А теперь ближе к делу. Ты надолго Томку привел?

– Как получится. У меня в машине сидит семнадцатилетний отрок, считающий себя самым умным… – …и который ввязался в скверную историю.

– В точку.

Мать понимающе кивнула.

– Тогда сегодня ненормированный рабочий день. Том!

Дочка отвлеклась от сувениров.

– Ночевать у меня будешь?

– Не-е-ет! Я поеду с папой!

– Томыч…

Мать положила руку мне на плечо.

– Иди, я разберусь.

Из квартиры я уходил почти бегом. Сделал вид, что пошел в ванную умыться, а сам сделал крутой вираж и исчез за входной дверью. Сбегая вниз по лестнице, слышал, как скандалит дочка. Она не ожидала от отца гнусного коварства.

– Ну что, – спросил я Сергея, усаживаясь в машине на водительское место, – готов?

– Угу.

23