Тринадцатый двор

— Что ты за человек? — кричал Грешнов. — То семь, то девять носков у тебя сушится. Откуда ещё два носка взялось?

— Да-к, это я ещё одну пару купил, чтобы сильно не занашивались.

— И на всё-то у тебя готов ответ.

— Это просто. Говори правду, и всегда готовый ответ будет. А когда врёшь, то не знаешь, что отвечать.

— Золотые слова, Никандр. И не странно ли, что я слышу их от представителя той национальности, название которой часто употребляют, как синоним словам «мошенник» и «вор».

— Так сами воры и мошенники это придумали. Надо же на кого-то валить.

— А может, ты и прав. Оказывается, ты очень умный.

Василий достал из холодильника бутылку с разбавленным спиртом и отхлебнул.

— Для чего я над вами начальник? Для того, чтобы вы не боялись будущего. А вы, я это чувствую, боитесь.

— А у меня и нет страха перед будущим, — ободрённый похвалой, заявил Уздечкин. — Я знаю точно, что солнце завтра взойдёт.

— Солнце может взойти не для всех, — угрожающе произнёс Грешнов. — Ты знаешь, Никандр, что у меня была машина? Таксистом работал. Ты слышал об этом?

— Да, Василь Данилович. У вас год назад друг перевернулся на скоростной дороге, сегодня поминать его идём.

— Так вот машина эта была у нас одна на двоих. И на этой машине, пока она не перевернулась и не сгорела, я подъезжал к дому, не выходя из салона, выпивал стаканчик-другой, а затем закрывал её и шёл домой.

— Понятно.

— Я ещё ничего не рассказал. Слушай. Так вот. Шёл домой. А в тот злополучный день я сел в машину, выпил два стакана и поехал на работу. Хорошо ещё, что сразу в дерево. Суть дела в чём? Я перепутал очередность.

— Понятно.

— Опять за своё? Что тебе понятно? Я про тебя и солнце говорил. Ты привык, что оно каждое утро всходит, а тут — раз, оно взошло, но не для тебя. Понимаешь? Только на свои силы надо рассчитывать. Знаешь, что самое ценное?

— Золото, — уверенно сказал цыган.

— Самое ценное, — это любовь с большой буквы и красота.

— С маленькой?

— Что с маленькой?

— Красота.

— И красота с большой. И, что самое обидное, — и красота, и любовь уходят. Им на смену приходят: уродство, бессмысленность и пустота.

— С большой буквы?

— С маленькой. Эти слова недостойны заглавных букв. Постой, получается, буквы — самое ценное? Буквы дороже золота?

— Образованный вы человек, Василь Данилыч, умеете выводы делать.

— Да, при коммунистах получил обязательное и очень среднее образование. Выводы делаю, а анализировать не умею. Готовьтесь, други мои, сейчас к нам придёт кандидат на вакансию врача-целителя. Мы должны предстать перед ним в виде строгой неподкупной комиссии. Сидите молча, смотрите на меня, а он пусть излагает свою философию.

Вскоре в дверь подвала постучался мужчина сорока с лишним лет и представился Аполлоном.

Влад с Никандром посмотрели на Василия, Грешнов предложил кандидату проходить, присаживаться и излагать своё кредо.

— Я делю население на людей и уродов, — сказал претендент, удобно устроившись в предложенном кресле. — Все рождаются людьми, а жить приходится среди уродов. Как это происходит?

— Вы нас спрашиваете? — удивился Василий.

— Нет, это каламбур. Позвольте продолжить?

— Пожалуйста, — разрешил Грешнов.

— И, конечно, удобнее жить, если не выделяешься. Вот и спешат все скорее отказаться от человеческого в себе и приобрести уродство, чтобы быть «как все». Собственно, это выбор самого индивидуума, — оставаться человеком или становиться уродом.

Разговор Василию всё меньше нравился. Он поторопил:

— Давайте, поговорим по существу предлагаемой вам вакансии. Ответьте на вопрос, откуда берутся болезни?

— От обид, — не сморгнув, ответил Аполлон, — от неумения прощать обиды. Надо научиться прощать людей и себя самого.

— Ну, себя-то прощать все умеют, — сказал Грешнов и поинтересовался, — а как ты лечишь?

— Вхожу в транс, захожу в астральное поле больного человека и смотрю, что там и как у него.

— И что обыкновенно там у него? И что это за астральное поле?

— Поле — это термин. Если говорить проще, то это так называемый «тонкий», невидимый человеческому глазу, мир. И в этом невидимом человеческому глазу мире находятся фантомы, двойники больного человека.

— Фантомасы, — не выдержал Василий и Никандр с Владом дружно рассмеялись.

— Нет, фантомы, — строго поправил претендент.

— Да понял. Шучу. Рассказывай.

— В этом астральном мире множество фантомов больного, и каждый держит на плечах свой камень. Эти камни — не что иное, как обиды человека на окружающих и на себя самого. Что я делаю? Я беседую с фантомом, спрашиваю, что за обида. Он мне отвечает. Я возвращаюсь с этими знаниями в нормальное состояние и сообщаю об этом больному. Многие даже не помнят об этих обидах, которые затаили, а именно они-то и становятся причиной их заболеваний.

— Как же ты всё это узнаёшь? Я имею ввиду, на самом деле.

— Надо внимательно слушать, пациенты, сами того не замечая, всё о себе рассказывают, — по свойски поделился лжелекарь.

— Ах, вот оно как! Ну-ну?