Читаем Царевна Софья и Пётр. Драма Софии полностью

Мурза, прекрасно понимая, что такому огромному войску невозможно долго оставаться без фуража и воды, желал лишь продлить переговоры и дал поэтому некоторую надежду на соглашение. На следующий же день он сказал, что хан требует тех же условий, на которых им был заключен мир с царем, что он не только настаивает на платеже ежегодной дани, но требует непременно уплаты 240 000 экю, не заплаченных ему за последние три года[186].

Князь Голицын не мог согласиться на такие условия. Находя невозможным стоять дальше лагерем на песчаной, безводной степи, он решился отступать. Боясь преследований, он взял с собою мурзу до Каланчака; оттуда послал его в Перекоп и получил своего заложника. Вот краткий очерк событий Крымского похода.

После этого русское войско шло три недели до Самары, где, оставив тяжелый обоз свой, перешло реку и через шесть дней достигло реки Мерло. Голицын послал между тем курьеров к царям и к польскому королю, хвастая, что он разбил татар и прогнал их в их земли[187]. Царевна, получив эти известия, приказала торжествовать победу по всему государству и, согласно обычаю, послала окольничего с хвалебной грамотой войску и с червонцами для наград[188]. В заключение прислан был указ распустить войско, и только боярин Волынский[189], воевода новобогородицкий, был оставлен на Самаре, с пятью или 6000 человек.

Таков был успех двух походов москвитян в Крым, которые не только не принесли им никакой пользы или славы, но, напротив, причинили, насколько можно судить, величайший вред государству тем, что вскоре после возвращения последовало падение их полководца Голицына.

Все рассказанное здесь я слышал от посланников польского короля, бывших при московском дворе и находившихся при войске московском во всех походах со времени[190].

Теперь мне остается рассказать подробности событий, которых я был очевидцем, так как я имел смелость нередко ходить переодетым по городу и посещать даже Троицкий монастырь.

<p>ПОВЕСТВОВАНИЕ О СМЯТЕНИЯХ</p>

Князь Голицын, по возвращении в Москву, нашел дела в совершенно ином положении. Враги его, узнав истину о его походе, сделали его ненавистным царю Петру. Он отказал Голицыну в аудиенции, и только посредничество царевны сделало то, что царь допустил его к целованию руки. Но он осыпал его горькими укоризнами и не хотел слышать его оправданий.

Затем Голицына оставили на несколько дней в покое, но щедрость царевны в наградах вызвала новое следствие. Она желала раздать боярам значительные богатства, чтобы таким образом признать их заслуги государству, но царь воспротивился этому и хотел, прежде всего, исследовать их заслуги, чтобы сообразно с ними назначить награды.

Царевна, желая настоять на своем, упорными просьбами склонила царя на исполнение её желаний. Она пожаловала Голицыну 1500 крестьянских дворов в различных местах. Другим боярам, начальникам отрядов, дано было по 300 дворов, остальным главным офицерам — соразмерно чину каждого. Вообще всем дворянам, бывшим в походе, даны были награды с целью привлечь всех на сторону царевны{62}.

Подобные награды никогда до сего времени не были в обычае у москвитян, и цари довольствовались всегда тем, что давали царский кафтан тому, кого хотели особенно почтить[191].

Голицын продолжал управлять со своим прежним обычным самовластием и, поддерживаемый царевной, решился на смелое предприятие. За все время, что гетманы считались подвластными царю московскому, они никогда не являлись в Москву. Голицын же, под предлогом награждения гетмана честью быть представленным царям, на самом же деле совсем с другими намерениями, приказал Мазепе прибыть в Москву с 500 главными его офицерами.

Во время пребывания гетмана в Москве[192] я не мог добиться у москвитян позволения видеть его, и потому несколько раз, ночью, я, переодетый, навещал его, сопровождая немца, царского лекаря, ходившего к нему, чтобы уверить его в покровительстве польского короля[193].

Царь Пётр находился в одном из своих увеселительных дворцов, называемом Преображенское и расположенном на берегу реки Яузы, на расстоянии менее мили от Москвы, когда царевна Софья и Голицын составили заговор, о котором мы здесь и расскажем подробнее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Terra Historica

Кельтская Шотландия
Кельтская Шотландия

Что мы знаем о Шотландии? Пожалуй немного. Кое-что из романов Вальтера Скотта да яркий кинематографический образ шотландского «Горца» — Дункана Мак-Лауда… Эта книга представит вам древнюю страну на севере Британии в исчерпывающей исторической конкретности: как хранительницу ныне почти забытых традиций еще докельтской (!) культуры полулегендарной Кельтиды, как непримиримую соперницу Англии со своими, исконно шотландскими основами государственного устройства. Драматичные перипетии взлетов и падений королевских династий вроде бы далекого от России горного края интересны не только сами по себе: ведь Россия и Шотландия связаны какими-то незримыми, тайными узами, недаром многие шотландцы стали поистине русскими, — достаточно вспомнить род Лермонтовых, восходящий к шотландскому барду Томасу Лермонту, ушедшему, по преданию, в конце жизни в страну Королевы фей…

Агнес Маккензи , Агнес Мак-Кензи

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное