Царьград: Путь в Царьград. Афинский синдром. Встречный марш. Бремя русских

– Товарищ контр-адмирал, точной информации нет, но известно, что все турецкие регулярные войска были отправлены на фронт, а охранять порядок в тылу, особенно в христианских областях, были оставлены банды башибузуков. Войска эти – напрочь отморозки, недаром слово «башибузук» в переводе с турецкого означает «неисправная голова». То есть, говоря современным языком, «безбашенные». Набирали их в семидесятые годы девятнадцатого века из местного отребья и эмигрировавших в Турцию северокавказских абреков. Что это за публика, те, кто побывал в горячих точках на Северном Кавказе, может себе представить. Так что занятие Лемноса может выглядеть как своего рода продолжение контртеррористической операции.

И еще одно: воевать с Турцией на стороне России во исполнение присяги – дело совершенно святое. Но мы приносили присягу России, а не государю императору Александру II, поэтому идти в прямое подчинение к тамошним деятелям я бы считал недальновидным. А вот вступить с царем в переговоры, уже контролируя определенную территорию, было бы весьма полезно.

Кстати, при царице Екатерине II в этих краях существовала целая российская губерния. Да-да, ни много ни мало! На островах Эгейского моря, отвоеванных у турок, базировалась в течение нескольких лет эскадра адмирала Спиридова. Столицей островной губернии был остров Парос. Здесь русские корабли чинились, получали провизию и боеприпасы, команды их отдыхали перед выходом в поход. Дарданеллы были практически наглухо заблокированы, и турки ничего с этим не могли поделать.

В этой островной российской губернии были организованы русские школы для греческих ребятишек, которые позднее, получив звания офицеров российской армии и флота, отличились в следующей русско-турецкой войне. Все это назло своей матери похерил Павел I.

Почему бы не повторить опыт предков? Взять, к примеру, предложенный вами остров Лемнос. Остров большой, площадь четыреста восемьдесят квадратных километров. На острове есть удобные бухты для стоянки кораблей, население в основном греческое, то есть, как вы правильно заметили, – сочувствующее русским.

Именно здесь можно будет заложить нашу военно-морскую базу. Отношения с Россией установить как союзнические. Мы воюем с врагами России, а санкт-петербургские власти не вмешиваются в наши дела. Заняв эти острова, можно контролировать все Эгейское море, и даже все Восточное Средиземноморье. Ну и, соответственно, устанавливать свою власть над окрестными территориями.

Теперь о снабжении… Продукты питания можно покупать у греков и жителей малоазийского побережья Турции. Ведь там, помимо турок, проживает много армян и тех же греков, которые, как я уже говорил, хорошо относятся к русским. Да и сирийские арабы тоже настроены антитурецки, и с удовольствием будут – за деньги, разумеется – поставлять нам продовольствие.

– Вопрос только в том, где взять местные деньги, – хмыкнул контр-адмирал Ларионов. – Я не думаю, что кого-нибудь из них устроят российские рубли из кассы соединения. И даже евро с долларами.

– Товарищ контр-адмирал, – вышел вперед полковник Бережной, – деньги в большом количестве имеются в Стамбуле, который, как говорится, есть город контрастов. Веками турки грабили свои европейские и азиатские владения и свозили туда несметные богатства. Пусть государственная казна пуста, но есть личная сокровищница султана, а также отдельные богатенькие османские буратины, немало награбившие в Болгарии, да и не только в ней. В конце концов, как говорил один из военачальников, деньги – это война, а война – это деньги.

– Все это, конечно, хорошо, но Стамбул не Лемнос, и гарнизон там малость побольше… – возразил Ларионов.

– Кстати, – добавил Тамбовцев, – в самом Константинополе сейчас практически нет войск, кроме двенадцатитысячной корпуса султанской гвардии. Солдаты ночуют в глинобитных казармах, расположенных неподалеку от султанского дворца в Долмабахче…

– Товарищ контр-адмирал, – не торопясь встал командир авиагруппы «Адмирала Кузнецова» полковник Хмелев, – разрешите один вылет с пятисоткилограммовыми ОДАБами, и мы сделаем так, что эти двенадцать тысяч так в казармах и останутся. Навечно… И если там в гарнизоне действительно нет других войск…

Полковник Бережной переглянулся с летчиком, потом с контр-адмиралом Ларионовым.

– Вы что, товарищи?! Мы, конечно, авантюристы, профессия обязывает, но не настолько же. Хотя… Если взять в плен султана Абдул-Гамида, то тогда война кончится на следующий же день.

– Ага, и тогда вся Турция превратится в одну большую Чечню, – добавила полковник Антонова. – В каждом вилайете появится свой султан, и еще с десяток полевых командиров помельче, желающих стать этим самым султаном. Если не найдется какой-нибудь умный и беспринципный паша вроде Кемаля Ататюрка. Хотя, конечно, можно попробовать, потому что в нашей команде, кажется, есть свой ататюрк – российского розлива.