Цифровая крепость

— Мы не шпионим за простыми гражданами, и ты это отлично знаешь. ФБР имеет возможность прослушивать телефонные разговоры, но это вовсе не значит, что оно прослушивает всех.

— Будь у них штат побольше, прослушивали бы.

Сьюзан оставила это замечание без ответа.

— У правительств должно быть право собирать информацию, в которой может содержаться угроза общественной безопасности.

— Господи Иисусе! — шумно вздохнул Хейл. — Похоже, Стратмор здорово промыл тебе мозги. Ты отлично знаешь, что ФБР не может прослушивать телефонные разговоры произвольно: для этого они должны получить ордер. Этот новый стандарт шифрования означал бы, что АНБ может прослушивать кого угодно, где угодно и когда угодно.

— Ты прав — и так и должно быть! — сурово отрезала Сьюзан. — Если бы ты не нашел «черный ход» в «Попрыгунчике», мы могли бы взломать любой шифр, вместо того чтобы полагаться на «ТРАНСТЕКСТ».

— Если бы я не нашел «черный ход», — сказал Хейл, — это сделал бы кто-то другой. Я спас вас, сделав это заранее. Можешь представить себе последствия, если бы это обнаружилось, когда «Попрыгунчик» был бы уже внедрен?

— Так или иначе, — парировала Сьюзан, — теперь мы имеем параноиков из Фонда электронных границ, уверенных, что «черный ход» есть во всех наших алгоритмах.

— А это не так? — язвительно заметил Хейл.

Сьюзан холодно на него посмотрела.

— Да будет тебе. — Хейл вроде бы затрубил отбой. — Теперь это не имеет значения. У вас есть «ТРАНСТЕКСТ». У вас есть возможность мгновенно получать информацию. Вы можете читать все, что пожелаете, — без всяких вопросов и запросов. Вы выиграли.

— Почему бы не сказать — мы выиграли? Насколько мне известно, ты сотрудник АНБ.

— Ненадолго, — буркнул Хейл.

— Не зарекайся.

— Я серьезно. Рано или поздно я отсюда смоюсь.

— Я этого не переживу.

В этот момент Сьюзан поймала себя на том, что готова взвалить на Хейла вину за все свои неприятности. За «Цифровую крепость», волнения из-за Дэвида, за то, что не поехала в Смоуки-Маунтинс, — хотя он был ко всему этому не причастен. Единственная его вина заключалась в том, что она испытывала к нему неприязнь. Сьюзан важно было ощущать свое старшинство. В ее обязанности в качестве главного криптографа входило поддерживать в шифровалке мирную атмосферу — воспитывать других. Особенно таких, как Хейл, — зеленых и наивных.

Сьюзан посмотрела на него и подумала о том, как жаль, что этот человек, талантливый и очень ценный для АНБ, не понимает важности дела, которым занимается агентство.

— Грег, — сказала она, и голос ее зазвучал мягче, хотя далось ей это нелегко. — Сегодня я не в духе. Меня огорчают твои разговоры о нашем агентстве как каком-то соглядатае, оснащенном современной техникой. Эта организация создавалась с единственной целью — обеспечивать безопасность страны. При этом дерево иногда приходится потрясти, чтобы собрать подгнившие плоды. И я уверена, что большинство наших граждан готовы поступиться некоторыми правами, но знать, что негодяи не разгуливают на свободе.

Хейл промолчал.

— Рано или поздно, — продолжала она, — народ должен вверить кому-то свою судьбу. В нашей стране происходит много хорошего, но немало и плохого. Кто-то должен иметь возможность оценивать и отделять одно от другого. В этом и заключается наша работа. Это наш долг. Нравится нам это или нет, но демократию от анархии отделяет не очень-то прочная дверь, и АНБ ее охраняет.

Хейл задумчиво кивнул:

— Quis custodiet ipsos custodes?

Сьюзан была озадачена.

— Это по-латыни, — объяснил Хейл. — Из сатир Ювенала. Это значит — «Кто будет охранять охранников?».

— Не понимаю. Кто будет охранять охранников?

— Вот именно. Если мы — охранники общества, то кто будет следить за нами, чтобы мы не стали угрозой обществу?

Сьюзан покачала головой, не зная, что на это возразить.

Хейл улыбнулся:

— Так заканчивал Танкадо все свои письма ко мне. Это было его любимое изречение.

Глава 32

Дэвид Беккер остановился в коридоре у номера 301. Он знал, что где-то за этой витиеватой резной дверью находится кольцо. Вопрос национальной безопасности.

За дверью послышалось движение, раздались голоса. Он постучал. Послышался голос с сильным немецким акцентом:

— Ja?

Беккер молчал.

— Ja?

Дверь слегка приоткрылась, и на него уставилось круглое немецкое лицо.

Дэвид приветливо улыбнулся. Он не знал, как зовут этого человека.

— Deutscher, ja? Вы немец, да?

Мужчина нерешительно кивнул.

Беккер заговорил на чистейшем немецком:

— Мне нужно с вами поговорить.

Мужчина смотрел на него недовольно.

— Was wollen Sie? Что вам нужно?

Беккер понял, что ему следовало заранее отрепетировать разговор, прежде чем колотить в дверь. Он искал нужные слова.

— У вас есть кое-что, что я должен получить.

Эти слова оказались не самыми подходящими. Глаза немца сузились.

— Ein Ring, — сказал Беккер. — Du hast einen Ring. У вас есть кольцо.

— Проваливайте! — зарычал немец и начал закрывать дверь. Беккер не раздумывая просунул ногу в щель и открыл дверь. Но сразу же об этом пожалел.

Глаза немца расширились.