У зла нет власти

Надувной человек очень натурально удивился:

— Что? Что вы имеете в виду?

Я вытащила книгу, купленную в магазине полчаса назад:

— Узнаёте?

— Да, — он захлопал глазами. — Но… это просто сказка! Девочка Викторина плохо училась, жила по принципу «Меньше знаешь — крепче спишь», однажды заснула так крепко, что во сне ей явился Сфинкс… — Он запнулся. — Разумеется, всё это выдумка. Детям нравится слушать про Чердак мира, где якобы хранятся премудрости, и каждый учёный обязательно должен посетить его, чтобы наполнить голову знаниями, как котелок водой… Никому не хочется учиться каждый день, уж лучше бродить по винтовым лестницам и тайным коридорам, обманывать сфинксов, выбираться из ловушек… Поймите, я просто сказочник. Я не таюсь, ни от кого не прячусь, публикую волшебные истории…

— Для младшего школьного возраста? — желчно осведомилась я.

— Да. — Он потёр ладонями своё мятое, одутловатое лицо.

— Что такое «Чердак мира»? — спросил Максимилиан.

— Детский учебник в Королевстве. Назван по имени этой самой легенды, о волшебном складе премудростей. Собственно, я использовал название, как использовал легенду…

Максимилиан, сузив чёрные глаза, вытащил из фирменного пластикового кулька книгу Оберона:

— А это что?

— Ой, — тихо сказал надувной человек.

Максимилиан подступил к нему с семечками правды; хозяин покорно проглотил очередную кругляшку.

— Это книга-оборотень, — сказал он как-то очень устало. — Памятник магического искусства. Она меняла обличья по своей воле, чаще всего притворялась простым учебником. Но одно из её пяти обличий было — справочник запрещённой алхимии, собственно, я впервые занялся своим делом… соблазнившись рецептами из этого справочника.

Он потёр живот. В его желудок свалилось четыре семечка подряд — это не шутки. Хотя мне, помнится, приходилось глотать и побольше.

— Что потом стало с этой книгой?

— Я передал её Оберону — добровольно, прошу заметить. Дайте мне ещё семечко, если хотите убедиться: добровольно!

Максимилиан исполнил его просьбу:

— Где сейчас Оберон?

— А? — Писатель испугался. — У меня нет сведений, полагаю, в Королевстве… Мы не виделись с тех пор, как…

Он вдруг сполз с дивана и встал перед нами на колени:

— Я вас прошу, господа маги… Я уже много лет живу тихо, мирно, я исправился, клянусь! Мне нестерпимо напоминание… о моём прошлом… Я ни в чём не виноват, я просто детский писатель!

Неприятно и неловко было на него смотреть.

— Да перестаньте! — сказала я неожиданно тонким голосом. — Никто не собирается вас…

Я запнулась. Максимилиан бросил на меня длинный, ленивый взгляд. Мне вдруг стало тоскливо.

Чего я ждала? Что этот человек объяснит все тайны и на пальцах разъяснит, где искать Оберона?

— Значит, эта книга принадлежала вам, — сказал Максимилиан тоном следователя. Как ни был противен изгнанный из Королевства алхимик, высокомерие некроманта в такой ситуации казалось мне дурацким самоутверждением. Тем более что надувной человек по-прежнему стоял на коленях.

— Принадлежала, — покорно согласился писатель.

— И превращалась туда-сюда по вашему хотению?

— По своему хотению! У неё была собственная воля… Довольно злая. Когда я передал её Оберону, она не простила… Не пожелала служить Королю… и в попытке освободиться сама себя прикончила. То, что вы держите в руках, — он попытался улыбнуться, — это памятник… вроде как мумия книги.

— Да встаньте! — не выдержала я. — Стыдно смотреть на вас.

Писатель покорно забрался обратно на диван. Некоторое время мы с Максимилианом в тишине слушали его сопение, всхлипывания и вздохи.

— А где король? — наконец робко спросил бывший алхимик. — Из ваших вопросов я заключаю… что вы его почему-то ищете?

Я посмотрела на Максимилиана. Некромант молчал. Вокруг нас высыхал паркет, залитый водой из разбитой вазы, на окне ветер трогал грязную тюлевую занавеску, большая муха монотонно постукивала лбом в стекло.

— Оберона нет в Королевстве, — сказала я. — Более того — никогда не было. Его все забыли.

Писатель неуверенно улыбнулся:

— Это шутка?

— Нет.

Его улыбка застыла. Он снова принялся тереть лицо, будто желая снять его, как маску.

— Так не бывает, господа. Я не хочу допустить, что вы сознательно меня обманываете…

С каждой минутой он казался всё более жалким. У него даже губы тряслись.

— Мы были на изнанке мира, — мрачно сообщил Максимилиан. — Главная нить, от которой тянутся все узлы, связана с этой книгой.

Он вытряхнул на ладонь пару новых зёрнышек. Писатель помотал головой:

— Я уже рассказал вам всё, что мог… Спросите, что я знаю об исчезновении его величества — и я отвечу: «Ничего». Я был когда-то неплохим учёным, составлял зелья… Но я не маг и не провидец.

— А посоветовать могли бы? — спросила я неожиданно для себя. Максимилиан поморщился.

— Посоветовать? — Он глянул на меня с неожиданным блеском в глазах. — Посоветовать… Что именно, маг дороги?

— Как найти Оберона? Где его искать? Как узнать, что с ним случилось?