Убедительный довод

Она пробежала по списку.

– Южанин или северянин?

– Не южанин точно.

– Остается трое, – сказала она.

– Миссис Бек говорила, Дьюк работал и в федеральном агентстве.

Даффи снова уставилась на экран.

– Джон Чепмен Дьюк, – сказала она. – Он единственный, кто после полиции побывал в федералах. Начал в Миннеаполисе патрульным, затем был детективом. Трижды обращал на себя внимание управления собственной безопасности. Доказать ничего не удалось. Потом он перешел к нам.

– Вот как? – удивился я. – В отделе борьбы с наркотиками?

– Нет, я имела в виду федеральное правительство, – уточнила Даффи. – Дьюк работал в министерстве финансов.

– И чем занимался?

– Здесь об этом не говорится. Но через три года его уволили. По обвинению в коррупции. Также было подозрение, что за ним числится несколько убийств, но никаких доказательств этого не было. И все же Дьюк отправился за решетку на четыре года.

– Приметы?

– Белый, примерно одних размеров с тобой. На фотографии выглядит ужасно.

– Это он, – сказал я.

Даффи снова полистала сообщение.

– Берегись, – добавила она. – Судя по всему, это тот еще тип.

– Не беспокойся, – заверил ее я.

У меня мелькнула мысль поцеловать Даффи на прощание. Но я не сделал этого, решив, что она, скорее всего, этого не хочет. Я вышел и поспешил к «кадиллаку».

Я вернулся в кафе и почти успел допить вторую чашку кофе, когда наконец появилась Элизабет Бек. У нее не было никаких подтверждений того, что она ходила по магазинам. Ни сумок, ни пакетов. Я предположил, что на самом деле она никуда не заходила. Просто убивала четыре долгих часа, давая возможность сотруднику правительственного ведомства сделать все что нужно. Я поднял руку. Не обращая на меня внимания, Элизабет Бек направилась прямо к стойке. Заказала высокий бокал с капуччино и подсела ко мне за столик. Я уже принял решение, что ей сказать.

– Я не работаю на правительство, – начал я.

– В таком случае, я разочарована, – в третий раз повторила Элизабет Бек.

– Разве это возможно? – продолжал я. – Вспомните, я ведь убил полицейского.

– Да, – согласилась она.

– Сотрудники правительственных ведомств так не поступают.

– Ну, возможны непредвиденные случайности.

– Но после этого они не стали бы убегать, – настаивал я. – Они бы остались и ответили за то, что натворили.

Какое-то время Элизабет Бек молчала, потягивая капуччино.

– Я была там раз восемь или десять, – наконец заговорила она. – Я имею в виду, в колледже. Там время от времени устраивают вечера для родителей учащихся. Кроме того, я стараюсь приезжать туда в начале и в конце каждого семестра. Однажды я даже взяла напрокат маленький пикап и помогла Ричарду отвезти свои вещи домой.

– Ну и?

– Колледж очень маленький, – продолжала Элизабет Бек. – И все же в первый день нового семестра там царит оживление. Много учащихся, много родителей, машины, автобусы. Когда устраивают вечера для родителей, бывает еще хуже. И знаете что?

– Что?

– Я ни разу не видела там полицейского. Ни разу. Тем более детектива в штатском.

Я уставился в окно на внутренний дворик торгового центра.

– Полагаю, просто случайность, – продолжала Элизабет Бек. – Ничем не примечательный апрельский день, раннее утро, тишина и спокойствие, а прямо у ворот непонятно зачем торчит полицейский в штатском.

– К чему вы клоните? – спросил я.

– К тому, что вам ужасно не повезло. Только подумайте, какие у вас были шансы?

– Я не работаю на правительство, – повторил я.

– Вы приняли душ, – заметила она. – Вымыли голову.

– Неужели?

– Я это вижу и чувствую запах. Дешевое мыло, дешевый шампунь.

– Я ходил в сауну.

– У вас не было денег. Я оставила вам двадцать долларов. Вы купили по крайней мере две чашки кофе. То есть у вас могло остаться не больше четырнадцати долларов.

– Это была очень дешевая сауна.

– Не иначе, – согласилась Элизабет Бек.

– Я просто человек с улицы, – упрямо повторил я.

– А я очень этим разочарована.

– Вы говорите так, словно хотите натравить на вашего мужа полицию.

– Хочу.

– Он же отправится в тюрьму.

– Он и так уже живет в тюрьме. К тому же, он этого заслуживает. Но в настоящей тюрьме он будет чувствовать себя более свободным, чем сейчас. Кроме того, он отправится туда не навечно.

– Вы могли бы к кому-нибудь обратиться, – предложил я. – Необязательно ждать, когда к вам придут.

Элизабет Бек покачала головой.

– Это было бы равносильно самоубийству. Для меня и для Ричарда.

– Как это будет в том случае, если вы станете говорить так обо мне с кем бы то ни было. Помните, я тихо не уйду. Кто-то пострадает. Возможно, вы с Ричардом.

Она улыбнулась.

– Вы опять со мной торгуетесь?

– Опять предупреждаю вас, – уточнил я. – Полное разоблачение.

Элизабет Бек кивнула.

– Я умею держать язык за зубами, – сказала она.

Она доказала это, не сказав больше ни слова. Мы молча допили кофе и вернулись к машине. В дороге мы не разговаривали. Я вез Элизабет Бек домой, на север и на восток, ломая голову, что же я делаю: ношу бомбу с тикающим часовым механизмом или же отворачиваюсь от единственной помощи изнутри, на которую только могу рассчитывать.