Убойные ребята

Орехов, не дослушав Берга, опрометью бросился к подъезду, а Берг, не видя того, что Орехов уже не может слышать его, продолжал бормотать:

– Я сдал… сдал… конечно, подохну, и ты бы тоже подох, Орехов. Они… ничего… – Берг впал в забытье, и двое парней по кивку Юли Строгиной понесли его в машину.

…Вадим Орехов вышел из подъезда минуты через две. Юля стояла у палисада, куда упал Берг, и ждала его. Лицо Орехова было искажено такой злобой, что Юля неволько содрогнулась, смутно предположив, что же могло вызвать такую реакцию у обычно невозмутимого шефа «Грома». На скулах его закаменели желваки, глаза сощурились, взгляд проклюнулся блуждающий и дикий, мощные пальцы правой руки до судороги впились в запястье левой.

– Вадим? – нерешительно выговорила Строгина. – Что?..

Орехов смерил ее взглядом, на дне которого плавала мутная ненависть.

– Они там, ребята Берга, – после паузы отозвался он, садясь на лавочку. – Мертвые. Я не знаю, что за дьявол это сделал, но это… в общем, их убили голыми руками. Как… как щенков. Давно… давно мне такого видеть не приходилось. Да, Юля.

В этот момент к Орехову подбежал один из его подчиненных:

– Вадим Дмитриевич, Вадим Дмитрич… Берг…

Орехов вскочил и вонзил в того испепеляющий взгляд, дико заревел:

– Умер?

– Да нет… Он вас зовет…

– Почему еще не в больнице?!

– Он сказал, чтобы его никуда не везли, пока он вам не скажет. Никуда. Он просит быстрее, боится, что не успеет сказать, вот так.

Орехов бросился к машинам.

* * *

Берг лежал на заднем сиденье, положив голову на колени одного из людей Орехова. Глаза его были закрыты, но как только Вадим Дмитриевич ввалился в салон и шумно прикрыл за собой дверь, Берг, все так же не открывая глаз, с усилием выговорил:

– Видел?..

– Видел, – отозвался Грек. – Это как же… все сделал тот китаец? И не китаец это вовсе никакой был, да?

– Киллер, – отозвался Берг, – как с недомерками… Двое их было, один в подъезде… ждал… а тот, под китайца который, – вел. Киллер из центра… Юру убил голыми руками, а тот, второй, – Колоба замочил… за ноги и об бетон, как… кутенка. Я знаю… я их видел.

– Видел? Ты их знаешь… узнал? – взволнованно выговорил Орехов, а Юля Строгина добавила:

– Говори быстрее, Валера. Нужно ехать, а ты слабеешь, нельзя терять времени.

При ее словах жутковатая улыбка искривила губы умирающего «дальнего», и он произнес:

– Конечно, нельзя… вот ты же не потеряла времени даром, Юля. Сколько… сколько тебе заплатили?

Юля задохнулась от изумления, Орехов вонзил в лицо Берга недоуменный тревожный взгляд и, протянув руку, крепко сжал пальцы на запястье Юли:

– Валера… ты что? Она…

– Я видел этих двоих в ее машине вчера днем, – сказал Берг, вдруг открывая глаза. – Я их узнал. Бородатый и тот, второй… которых она везла из… из Кар-ма-нова. Это они… они.

– Берг, да что же ты такое говоришь! – возмутилась Юля. – Да как же ты… что же ты такое говоришь, а?

– Юля… только не надо… вот этого. Я говорю только то, что твердо… Тот, который пониже, в гриме был… китайца. Но я его узнал, а второй… и вовсе.

– Да он бредит! – тихо выговорила Юля. – Вадим, ты что, думаешь, я в самом деле… да зачем же мне подставлять собственных же товарищей?

Орехов, кажется, ее и не слушал. Он наклонился над Бергом и произнес:

– Ты уверен в том, что говоришь? Ты в ясном сознании?

– Пока да, – усмехнулся Берг, – только очень больно. Да, я в ясном… говорю, я узнал их. Тот, первый, без бороды… он шутил все время… шутник. А потом… потом отрезал мне руку. И второй, бородатый… руку…

– Руку? Руку… да, вижу! Видел. Но зачем он отрезал тебе руку? Не из… хулиганских же… побуждений? – запинаясь, выговорил Вадим Дмитриевич.

– Да нет… конечно, нет. Меня раскололи. Ты бы тоже раскололся, Вадим. А руку… чтобы получить доступ к коду боцмановской виллы.

– Так он что же… туда? – пробормотал Вадим Дмитриевич, не в силах удержаться от тихого стона отчаяния. – Как же… ты что, Берг… в самом деле… сдал, да? Ты слил информацию этому киллеру? Раскололся?

– Да, – ответил Берг.

Орехов долго смотрел на него, на его изуродованную руку, а потом вдруг наклонился вперед и, вытянув огромные свои клешни, вцепился ими в горло Берга:

– Сука-а… да ты хоть понимаешь, что ты сейчас тут прокаркал? Это же ко-нец… всем, понимаешь!!

Берг рыхло задергался, его стиснутое горло пошло волнами спазмов, и охранник, на коленях которого лежала голова раненого, перехватил руки Орехова со словами: «Да вы что, Вадим Дмитриевич!» – и стал разжимать их. Успел. Еще бы чуть-чуть, и Грек в озверении просто выжал бы остатки жизни из тела Берга, как выжимают воду из губки.

– Вадим, ты сошел с ума, – выговорила Юля.

Шеф «Грома» вонзил в нее горящий взгляд, словно желая развалить надвое, как ударом меча до седельной подушки, и прохрипел:

– А с тобой, Юлия Павловна… мы еще побеседуем! Наручники ей и в багажник!

– Вадик, да ты что… – начала было Юля, но Орехов схватил ее за волосы и выбросил из машины под ноги подбежавшим на шум амбалам:

– Па-ашла!!.

Глава 13, несчастливая для многих МЫШЕЛОВКА