Удар шаровой молнии

Он предложил встретиться вечером в пивнушке на Пестеля. Кажется, там мы когда-то и познакомились.

"Я переговорил с одним важным человеком, - сообщил он мне за кружкой пива, - твое дело можно уладить". - "Каким образом?" - "Мы утром уже об этом говорили". - "Ты собираешься его..?" - "Нет, не я, найдутся другие исполнители". - "Но у меня нет денег". - "Это плохо. Это очень плохо". Парень напускал на себя важный вид, и мне время от времени хотелось рассмеяться. Подобные экземпляры не редкость в наше время, а демонстрация крутизны всегда нуждается в зрителях. "Один важный человек заинтересован в твоей дальнейшей судьбе, - продолжал он, - но если у тебя нет денег, то придется поработать на этого человека".

Я не верил своим ушам. Кто-то нуждается в моей рабсиле, когда кругом полно безработных. То же самое я предлагал моему кредитору: отработать свой долг, но он только посмеялся надо мной: "Ты же хлюпик, интеллигентишка, а в моем деле нужны парни с крепкими нервами".

"Если ты согласен, - продолжал мой спаситель - тогда твоему кредитору осталось жить несколько часов". При этом он загадочно улыбался и пустой кружкой чертил круг на столешнице.

Я был согласен на все, лишь бы не слышать каждое утро, в восемь тридцать: "Витя, когда?" Я даже не поинтересовался, какая работа меня ожидает. Я не боялся работы.

Парня звали Алексом. Он позвонил через сутки и сообщил, что своего кредитора я могу навестить в морге и что долг платежом красен. Так я стал мелкооптовым торговцем наркотиками.

Первые два месяца всю выручку я отдавал Алексу, а потом мне дали заработать. Тогда-то у тебя и появились вопросы. Ты, конечно, решила, что я начал баловаться наркотой. У Алекса было такое желание - посадить меня на иглу. И после твоего ухода я мог бы сломаться, уже начал курить анашу, но меня остановил смешной случай. Или он кажется смешным только теперь?

Как-то прогуливаясь по делам в районе Университетской набережной (догадываешься, какие дела, ведь студенты - мои потенциальные покупатели), я неожиданно встретил Марка Майринга. Знаю, что это имя тебе ни о чем не говорит. Ты будешь долго удивляться, но это мой двоюродный брат. Сейчас объясню. Моя тетка, папина сестра, вышла замуж за еврея, после чего у вся семья от нее отвернулась, а мой папаша даже проклял сестру. Я некоторое время даже не подозревал о существовании двоюродного брата, который появился на свет двумя месяцами раньше меня. Мы впервые встретились уже подростками. То ли мой папаша к тому времени смягчился, то ли ему что-то надо было от этого Майринга, а ради выгоды он всегда поступался принципами. Короче, тетку с мужем и сыном пригласили к нам в гости. Марик мне тогда не понравился. Угрюмый, молчаливый, каждое слово взвешивает. Я любил веселых и словоохотливых. К тому же, папаша в тот вечер окончательно поссорился с теткой. Краем уха я слышал, что они спорят об Америке. Мы тогда жили в Алма-Ате, и мой отец мечтал о сладкой жизни, а родители Марка, видно, не разделяли его устремлений.

С братом Майрингом я сталкивался еще несколько раз, на студенческих тусовках. Он учился в медицинском. Наше общение всегда было мимолетным. Мы стеснялись друг друга, и никто не подозревал о нашем родстве.

Потом я перебрался в Питер, и все это само собой вылетело у меня из головы. И вдруг такая встреча! Я его не узнал, это он окликнул меня и протянул руки для объятия. Я никогда не был антисемитом, как мой папаша, и мы с кузеном впервые обнялись. Он потащил меня в кабак на Первой линии, милое, уютное заведение, и мы проболтали допоздна. Странно, но мы почувствовали себя очень близкими родственниками, которых разлучила война или что-то в этом роде. Может, потому что встреча оказалась чуть ли не мистической или потому, что впервые очутились на нейтральной полосе, вдали от наших родителей с их дурацкими дрязгами?

Мой кузен преуспел в этой жизни. После института он занялся фармацевтическим бизнесом, организовал собственную фирму, возил лекарства из скандинавских стран. Перевалочной базой был Питер, тут он в конце концов и решил обосноваться. А совсем недавно купил в центре города аптеку

"А чем занимаешься ты?" - поинтересовался он. "Да так, коммерцией". Не говорить же ему, что я тоже в своем роде фармацевт, только он людей лечит, а я их калечу

На прощание мы обменялись телефонами, но до последнего времени встретиться не удавалось. Я пару раз забегал в его аптеку, звонил ему домой, но вскоре понял, что Майринг не из тех людей, что сидят на месте.