Удиви меня

— Кто сказал, что оно наигранное? — Полина ничего не отвечает. Молча закрывает глаза, откидывая голову назад.

— Полиуретановый презерватив оказался реальным гондоном. Как прозаично, не находишь? — вдруг произносит она, открыв глаза.

— Шутишь, значит жить буду.

— Ты?

— Ага.

— Я не справлюсь, — мотает головой, закусывая губу.

— Справимся. Для начала возьми мой подарок, уверен, что тебе полегчает, — наклоняюсь к пакету и достаю оттуда коробку. — Открывай, не бойся.

Полина недоверчиво смотрит то на меня, то на коробку, но все же берет ее в руки. Разворачивает подарочную упаковку и издает что-то наподобие смешка.

— Пистолет?!

— Игрушечный водный пистолет, но выглядит как натуральный. В коробке есть водные краски красного цвета, которые хорошо отмываются. Давай их вставим внутрь, — беру игрушку, которая выглядит точь-в-точь как настоящий пистолет и вставляю краски. — Вот сюда надо нажимать. Пиф-паф. Можешь пульнуть в меня прям сейчас, я специально в гипермаркете прикупил белую футболку, чтобы было видно, типа кровище. Стреляй. Все как ты любишь, аля триллер в живую.

— Только после того, как у тебя появится ответное оружие и на природе. Еще чего, стены гадить в клинике, — слезы слезами, но здравый ум у Полины все же не отнять.

— Тебе не угодишь. Стреляй мне в лоб с расстояния, — встаю с кровати и отхожу на пару шагов.

— Отомстить за то, что обрюхатил меня двойней?

— Ну типа того.

— Ты дурак, Алмазов. Я так-то не в куличики играла. Обвинять в этом тебя можно было бы, если бы Леопольд был не зачехлен, а так… натрахались, пора и честь знать. Шутка. Хотя не шутка, — вновь закрывает глаза и откидывает голову назад. — Я кашу не умею варить. Не умею, Сережа. Ни одну кашу. Ни манку, ни геркулес. И какие там еще бывают. Ничего. Я не умею варить эту гадость.

— Поль, да на хрен нам сдалась эта каша? — сажусь рядом, откладывая в сторону водный пистолет.

— Ты дурак что ли? А дети по-твоему, что едят? Пиццу?

— Господи, давай доживем до этих говнокаш. Вообще-то младенцев кормят молоком. Грудным. А потом уже смесями, прикормами и прочим. Каши, блин. Главное, чтобы тут все было, — кладу ладони на Полину грудь. — А для этого надо усиленно есть. Я бы сказал, даже жрать.

— Мда… еще и грудь обвиснет. Вот об этом я почему-то не думала.

— Не обвиснут твои сиськи. Я договорюсь с малявками, как только они родятся, чтобы ели сразу и не буянили.

— Очень смешно, — ложится на кровать, прикладывая руки к своему животу.

— Поль, это все наживное. Я тоже не умею, но ведь все справляются, чем мы хуже? Правильно — ничем. Это же даже какой-то вызов самому себе. Глупо говорить, что будет легко и не будет хлопот. Будет. Но ведь в этом и приятное есть, — приподнимаю верх пижамы, оголяя Полин живот.

— Какие приятности? Растяжки на животе?

— Нет, — легонько поглаживаю ее живот. — На летних экзаменах никаких волнений, тебе поставят все автоматом, — целую чуть ниже пупка. — Это, во-первых, во-вторых, у нас будет новая большая квартира. В-третьих, тебе будет куда применить твои диктаторские замашки и занудничевство.

— В смысле?!

— В прямом, — снова целую ее в живот, от чего Полина наконец-то улыбается. — Будешь воспитывать умных, воспитанных детей с пеленок. Карточки там всякие показывать с первого дня жизни, чтобы в садике были самыми умными и утерли всем нос.

— Прекрати. Я знаю, что ты делаешь.

— Что?

— Пудришь мне мозги. Это бессмысленно, Сережа. Я не собираюсь делать аборт, — вполне серьезно произносит Полина, поглаживая меня по голове. — Так что не надо мне расписывать прелести жизни во время беременности и после родов. Я — реалистка. Циничная, эгоистичная, но реалистка. Предупреждаю сразу, как только я отсюда выйду, я не уволюсь с работы. Если надо будет — буду брать больничные. Но с работы не уволюсь. Хрен им.

— Кому? — ошарашенно поднимаю на нее голову.

— Тому, кто берет налог с моей и без того маленькой зарплаты. Все возьму с государства. Начиная с декретных, заканчивая всякими пособиями. Надо изучить этот вопрос. А если уволюсь сейчас, то никаких декретных мне не видать. Так что, хрен им, — зло бросает Полина. Блин, и смех, и грех.

— Ну больняк в нашем случае взять не проблема.

— Тем более.

— Я когда был в магазине, много о чем думал. Решил, что дедовскую квартиру по-быстрому продам. Он будет не против, все равно она моя. Скину все отложенное в общую кучу и купим большую трешку. Ну или четырёхкомнатную, если малышня разнополая. На все не хватит, но возьмем ипотеку на выгодных условиях, чтобы ремонт и мебель точно на свои здесь и сейчас. Обустроим все по нашему вкусу. Ты как?

— Нет.

— Что нет?

— Какая, к чертям собачьим, ипотека? Еще чего, переплачивать кому-то. У нас есть родители. Они могут помочь.

— Я не буду просить ни у кого деньги. Нам и так хватит.

— А кто сказал просить? Мы вообще-то как бы женаты.

— И?