Ухожу на задание…

Женщина застонала громче, ей было больно. Брат, застывший у двери, был настолько бледен, что Павлина боялась: не грохнулся бы он на пол в обмороке. Оборачивалась, привлекала его внимание, показывала: вот так надо промывать рану, так перевязывать. Ты видишь? Ты сможешь? Говорила она по-русски, примешивая те немногие слова, которые знала, но мужчина, кажется, понимал. Даже руки у него двигались, повторяя движение рук медсестры.

— Ей легче, — сказала Пава. — Вот и глаза открыла.

— Еще бы не легче, — подтвердила Тоня. — Столько убрали с нее… Не раны — клоака какая-то…

— Заканчивай, а я посмотрю, что из медикаментов оставить.

— Ты не очень-то, — забеспокоилась Тоня. — Лишнего нет, а впереди всякое может быть.

— Понадобится — найдем! — заверила Пава, доставая из сумки бинты и лекарства.

Позвав сержанта Ширинбаева, девушки с ого помощью подробно проинструктировали брата пострадавшей и еще какую-то женщину, не снявшую паранджи. Объяснили, когда перевязывать, какие лекарства давать. Ширинбаев записал бы, но дехкане были неграмотны.

Когда вышли из дома, увидели, что во дворе приготовлено угощение — миски с лепешками, с фруктами. Павлине совсем не хотелось есть. Ее даже мутило слегка. Еще стояли перед глазами гнойные запущенные раны, еще ощущала тяжелый запах разложения. Она устала. Но физически, не от работы, а от пребывания в непривычной обстановке. Скорей бы к своим, в общую колонну, в просторную кабину грузовика к доброму и улыбчивому Ване Сказычеву. Эта кабина представлялась ей сейчас словно бы уголком родного дома, со знакомыми запахами, с надписями на нашем языке, с рычагами и приборами, сделанными где-то на Волге или на Каме. Наверное, только далеко от Родины возникает столь острое чувство приверженности ко всему нашему.

— Лучше не надо, — сказала Павлина сержанту Ширинбаеву.

Но тот, насупившись, попросил:

— Не обижай старика. Он небогатый человек, но выставил все, что есть в доме, в знак уважения.

Девушки сели на ковер против седобородого хозяина, а тот, пробормотав какие-то слова, коричневой рукой со скрюченными пальцами поднес каждой наполненную чаем пиалу. Ширинбаев сказал, что он не все понимает у старика, но главное ясно — хозяин от всего сердца благодарит русских ханум и желает им долгой, счастливой жизни.

За дувалом гудели двигатели бронетранспортеров, слышались голоса разведчиков. Быстро вошел во двор старший лейтенант Вострецов, окинул взглядом живописную группу на ковре, сказал весело:

— А что, дорогие гости, не надоели ли вы хозяевам. — И Ширинбаеву: — Объясните — нам пора. Дорога дальняя и небезопасная.

Старик закивал понимающе.

Толпа на улице расступилась перед девушками, образовав коридор. Почтение и уважение было на лицах дехкан.

— Знаете, чему они удивляются? — на ходу объяснил Вострецов. — Приехали издалека, горючее жгли, перевязку сделали, медикаменты оставили — и все бесплатно. Не укладывается это у них… Ну, по коням!

Солнце ярко освещало раскинувшуюся впереди равнину с зарослями кустарника, с редкими одинокими деревьями. Куда ни посмотри — ни одной живой души. Кустарник, глыбы камней, снова кустарник. Бронетранспортеры шли по едва заметной дороге, потом свернули в сухое русло. На Павлину удручающе подействовал суровый, однообразный пейзаж. Тут ведь и заплутаться недолго, и на душманов нарваться. Вострецов, вероятно, почувствовал беспокойство Павлины. Внимательно посмотрел на нее, на Тоню, улыбнулся.

— Прочь сомнения, спасительницы! У нас проводники надежные, из местных охотников, — показал он на головную машину, в которой с автоматами наготове сидели трое афганцев и среди них — муж пострадавшей женщины.

— Очень уж мрачно тут. Глянь, Тоня, — обратилась Павлина к подруге. — Эти камни — словно застывшие животные. Вон тот похож на верблюда. Дальше — мамонт на боку и хобот вытянул. А помельче — будто стадо баранов.

— Похоже, — согласилась Тоня. — И за каждым камнем может бандит прятаться.

— Ну, на все камни их не хватит, — усмехнулся Вострецов. — Голо здесь, отряд не укроется. Быстро с вертолета ущучат. В зеленых зонах — там да. Сады, деревья высокие, развалины домов и дувалов, камыш возле воды. Это «духам» как раз по нутру.

— Товарищ старший лейтенант, вас! — Сержант Ширинбаев протянул Вострецову шлемофон.

Командир роты поговорил с подполковником Астафуровым, уточнил место встречи с колонной. Разведчики двигалась наперерез ей. До шоссе было уже недалеко, в бинокль можно было рассмотреть грузовики, поднимавшиеся на пологую возвышенность. «Вот мы и дома», — подумала Павлина. И вдруг впереди длинными, во весь «магазин», очередями застрочили несколько автоматов. Так стреляют люди ошеломленные, застигнутые врасплох: лишь бы противника остановить, самим оглядеться, сообразить что к чему.

Прозвучала команда, разведчики мгновенно оказались на земле, на бегу разворачиваясь в цепь. Павлина немножко растерялась: а им с Тоней что делать? И вообще — что происходит?!