Вайделот

Хайнрих Штанге, находившийся впереди колонны, тут же постарался прийти на помощь своему арьергарду, но не тут-то было. Комтур пенился от злобы, но что он мог поделать, когда более-менее удобной и проходимой лесной стежкой была лишь та, по которой двигалось войско? Чтобы нанести ответный удар, тяжеловооруженные рыцари и кнехты разворачивались медленно и с очень большим трудом. Два-три шага в сторону от стежки – и очередной неудачник тонул в болоте. Его тут же старались вытащить на твердую землю, но все это занимало слишком много времени, а дайнавы не унимались, продолжали сражаться с отчаянностью обреченных. Никто даже не помышлял скрыться в лесу после первых успехов, как это делалось раньше, хотя тевтонцы уже опомнились от неожиданности и их было слишком много.

Скуманд дрался как одержимый. Его меч разил, словно молния, и уже не один кнехт упал к ногам вайделота, обливаясь кровью. Но вот перед ним появился рыцарь, однако и он не устоял перед его диким напором. Рыцаря не столько испугало отменное владение мечом противника, сколько выражение лица варвара – в нем не было ничего человеческого. Казалось, что открылась преисподняя, и из нее вырвалось исчадие ада. На место первого рыцаря встал второй, и история повторилась с поразительным постоянством – и этого тевтонца испугало обличье противника, который сражался без шлема, простоволосый.

Но самым страшным было то, что варвары, казалось, не чувствовали боли. Даже лежа на земле, весь израненный, на последнем издыхании, дайнав находил в себе силы впиться зубами в глотку врагу, которого угораздило упасть рядом с ним по причине легкого ранения. Особенно отличались витинги; закованные в броню, они были достойными противниками рыцарям. Тевтонцам, немало повоевавшим на своем веку в Палестине и иных землях, приходилось напрягать все силы и применять все свое умение, чтобы противостоять варварам, которые на поверку были никак не слабее сарацинских воинов.

Наконец к сражающимся прорвался и Хайнрих Штанге вместе со своим братом Германом и цветом рыцарского воинства. Бой длился уже больше часа, и конца ему не было видно. Почти половина варваров, напавших на тевтонцев, уже пала, но каждый из оставшихся в живых сражался за двоих. Напиток Павилы продолжал действовать (нужно было выпить лишь один глоток, но Скуманд, предвидя развязку боя, приказал сделать два глотка), и дайнавы превратились в настоящих кровожадных чудовищ. Они продолжали выть и рычать, как дикие звери, и проявляли чудеса храбрости и умения владеть оружием.

Если против кнехтов дайнавы дрались вполне успешно, то когда появилось большое количество рыцарей, воинская удача покинула их. Витинги по-прежнему работали мечами, как жнецы серпами, и по-прежнему к ним тяжело было подступиться, но длинные рыцарские копья сделали свое дело. Один за другим падали храбрые дайнавы на красный от крови снег, и вскоре в живых остались лишь Скуманд, Небр и еще с полдесятка витингов; некоторые из них были ранены, но это никак не сказывалось на их жажде боя и выносливости.

– Уходи! – отбив очередной удар рыцарского меча, прохрипел Небр, зыркнув на Скуманда налитыми кровью глазами.

Действие напитка и внушения постепенно проходило, и он начал мыслить вполне логично.

– Нет! – отрезал Скуманд. – Я хочу умереть вместе со всеми!

– Ты нужен племени! Уходи! Прошу! И-ех! – Еще один кнехт упал, разрубленный огромным мечом Небра почти до пояса.

– Только вместе! – ответил вайделот, и его меч тоже пропел песню смерти: разрубив вражеское копье пополам, он мгновенно приблизился к рыцарю, который не ожидал от него такой прыти, и вогнал ему меч в слабо защищенное горло.

Сразив тевтонца, Скуманд сорвал с пояса боевой рог, и его звонкий голос заглушил шум битвы. Услышав знакомый сигнал, дайнавы бросились врассыпную, и на тропе, заваленной трупами, остались одни крестоносцы. Оказавшись в зарослях, витинги мигом вывернули наизнанку свои теплые зимние плащи, сделанные из шкур белого козла мехом внутрь, и сразу же пропали из поля зрения кнехтов, которые бросились их догонять. Козлиная шкура и хорошо согревала, когда приходилось ночевать на снегу, и служила дополнительной защитой от вражеских стрел и мечей, направленных в спину, – обработанная специальным способом, она была очень прочна.

Спустя какое-то время преследователи возвратились к войску, несолоно хлебавши, – дайнавы как сквозь землю провалились. Даже следы их пропали. Некоторые кнехты втихомолку крестились, считая это кознями нечистого. Им и в голову не могло прийти, что витинги свои следы заметали лапником, а затем стряхивали с ветвей снег, чтобы их путь выглядел снежной целиной.