Ведьмак 23го века. Том семнадцатый. Далекие друзья

— Думаю, все-таки будет…Но маленький, из имущества тех, кому в русское подданство ну вообще никак, — подтвердил его мысли вслух Стефан. — Впрочем, я больше чем уверен, архимагистр еще и выплатит нам очень даже хорошую премию от своих щедрот…Вернее, из казны императора, который за таких друзей почти в самом османском подбрюшье Савве не только простит любое своеволие, но еще и подарков щедрой рукой отсыплет. Более-менее надежный плацдарм вблизи вражеских границ, на территории которого войска могут пополнять запасы и отдыхать относительно дешево и безопасно, совершая наскоки на владения султана и недружественных нам нейтралов, в долговременной перспективе будет в разы ценнее всего нашего воздушного флота. На порядки!

— Тот из местных шишек, кто останется верен своим традициям, превратится в голодранца, который если и выживет, то ближайшие несколько лет, а то и десятилетий, будет занят лишь восстановлением прежних позиций…Скорее всего где-то далеко от прежнего дома. И активно участвовать в Четвертой Мировой Войне точно не сможет, — Олег был полностью согласен с мнением своего излишне пухлого друга. — Сменившие веру аристократы для осман больше никогда не станут союзниками, ибо эти фанатики еще могут как-то сосуществовать с теми, кто родился в подобной вере, но дружить с сознательно отказавшимися от монотеизма личностями им религия не позволяет. А забег из синагоги в мечеть с промежуточной остановкой на каком-нибудь капище чреват как проклятиями жрецов, так и адресным неудовольствием покровительствующим их высших сил, рисковать которыми будут лишь самоубийцы. Давшие же подкрепленную магией клятву союза, который следовало бы назвать скорее вассалитетом учитывая все обстоятельства, хоть и останутся, в общем-то, при своих…Но если столица ханства вместе с живущими там аристократами кардинально поменяет свою политику, то и все остальные жители страны волей-неволей совершат разворот вслед за богатыми и сильными аристократами, став нашими друзьями. Пусть даже истинная приязнь меж нами окажется тем сильней, чем дальше мы друг от друга и чем реже друг друга видим…Даже интересно — а визит сюда действительно стал результатом экспромта или же архимагистр в любом случае собирался заглянуть в гости к одному из своих старых недругов, раз уж выпал удобный случай?

Глава 27

О том, как герой выгрызает свою долю, удирает из дворца и не проявляет нежности.

— Хм, итак, пора подвести итоги по Коробейникову, — магистр Косица побарабанил пальцами по столу и пристально уставился на Олега. В глазах одаренного шестого ранга явственно читалось раздражение, к которому однако же примешивалась некоторая доля горького смирения. Мол, не хочу я этого делать, но ведь надо, куда деваться… — По результатам этой боевой операции его вольному отряду полагается десять долей от общей добычи. По одной за мелкие корабли, три за «Тигрицу», учитывая её размеры и огневую мощь. Шестая — за помощь санитаров и полевых медиков, что не оставили своим вниманием остальных наших бойцов, вытащив из могилы около тысячи человек. Седьмая и восьмая — за дракона, который смог своим телом ослабить одну из атак дворца, девятая за участие в этого самого дворца штурме, десятая за опережение большей части ударных отрядов, которые добрались до крыши лишь после того, как противник капитулировал. Возражения есть?

С грохотом, от которого во дворце задрожали даже не стекла, а сами стены, рухнул очередной храм, который никто из оставшихся горожан не пожелал объявлять своей собственностью…Или не сумел наскрести достаточной суммы для выкупа данного строения. А может просто не успел это сделать. Практически сразу же после принятия официальной капитуляции и разделения местной верхушки на тех, кто бросает все уходя, и тех кто остается и готов либо сменить веру, либо заплатить, древний волхв то ли не утерпел, то ли вполне сознательно сбросил обязанности по распределению трофеев на подчиненных и отправился развлекаться массовым широкомасштабным вандализмом…Впрочем по его личной шкале ценностей данное занятие наверняка числилось где-то рядом с «праведной местью» и «святым подвигом». В общем архимагистр принялся собственноручно рушить храмы ненавистной лично ему религии. Не все, тут уж Савва наступил на горло собственным желаниям ради целесообразности…Но те руины, по которым прямо сейчас громадным деревянным мечом с азартом лупил пылающий гигант, под оглушительные звуки какой-то древней языческой молитвы, изредка прерываемой счастливым гоготом, были уже четвертыми. И останавливаться на них он явно не собирался.