Ведьмин зов

В три часа ночи в Вижне пропала мобильная связь. Инквизиторские рации трещали и отказывали. Из брандспойтов пожарных машин, съехавшихся к горящему театру, хлынула кровь, и это произвело впечатление не только на обывателей, но и на видавших виды инквизиторов. Тушить перестали.

Ведьмы рассеялись по улицам. Связи с патрулями по-прежнему не было, приходилось использовать древние инквизиторские свет-знаки. Над городом взлетали, как фейерверки, ослепительно-белые звезды, на несколько секунд превращали ночь в день и гасли.

Клавдий повел группу оперативников от театра, где уже нечего было спасать, к спецприемнику для неинициированных, и снова опоздал. Из десяти охранников только двое остались верны долгу и поплатились за это жизнью. В холле, украшенном репродукциями морских пейзажей, не успели остыть следы массовой инициации.

Радиосвязь возобновилась, мобильная — нет. Два патруля не отвечали. Клавдий перестал притворяться, что чем-то может управлять, и полностью перешел в оперативный режим. Как ни странно, это оказалось лучшей стратегией.

Улицы ночного города превратились в поле для игры в кошки-мышки: он выслеживал, догонял и отключал их по одной. Это было нечестно по отношению к коллегам, которым придется их потом казнить, но «потом» казалось Клавдию недостижимым, как горизонт, вся жизнь будто съежилась в точку «сейчас». Еще был милый психологический нюанс, игравший в его пользу: ведьмы все как одна мечтали прикончить не кого-нибудь, а Великого Инквизитора, и в своем честолюбии не рассчитывали сил. Они являлись к нему вроде как на охоту, а на самом деле на заклание; половина из них была инициирована не более суток назад. На прошлой неделе это были чьи-то жены и дочери, студентки, домохозяйки, актрисы, бухгалтерши, танцовщицы. Они планировали будущее — совсем другое. Не такое. Не так.

Один из пропавших патрулей нашелся — четыре инквизиторских трупа, над которыми еще и поглумились. Клавдий перестал оглушать ведьм и начал их убивать. К счастью, до рассвета оставалось совсем немного.

К семи утра восстановили мобильную связь. Клавдий выяснил, что второй пропавший патруль цел, все живы. И еще он выяснил, что телефоны Мартина, Ивги и даже Эгле не отвечают. Все еще проблемы сети? Он попытался вызвать Ивгу по экстренной линии, терминал которой был установлен у него в доме, в кабинете.

Ответа не было.

х х х

Ивга не пользовалась навигатором, сверяясь только с дорожными указателями. Не то Эгле оказалась права и с периферийных дорог все инквизиторы были стянуты к центру, не то знаменитая интуиция Ивги сработала и провела мимо патрулей — но незадолго до рассвета они въехали в провинцию Ридна, и тут Ивга чуть не задремала за рулем.

Эгле пересела на водительское место. Светало, туман был таким плотным, что его хотелось жевать. Каждую минуту из тумана мог вырасти шлагбаум, дорожный пост, это означало гибель Мартина и бесславную судьбу для Ивги и Эгле.

В динамиках звучал энергичный рок.

Ехать в таком тумане можно было только медленно, а значит, они теряли темп и с каждой минутой их путешествие становилось все безнадежнее. Тем не менее солнце, невидимое за туманом, взошло, и серые клочья начали расползаться — живописно, нарочито красиво, будто работая достопримечательностью, будто им платили за это. Вокруг открылся пейзаж: горы, поросшие лесом. Эгле чувствовала себя так, будто ее из коробки с ватой вытряхнули прямо на видовую открытку.

Заканчивался бензин, и Эгле начала всерьез беспокоиться, когда из-за очередного поворота показалась невзрачная маленькая бензоколонка. Сонный парень в тесной будке, зевая, взял у нее деньги — наличные; он смотрел с любопытством, без злобы, но от этого взгляда у Эгле мороз продирал по коже.

В машине проснулась Ивга, и по тому, как она вскочила на заднем сиденье, Эгле поняла: ей снилось, что их остановили, выявили, задержали.

— Все нормально, — сказала Эгле, возвращая «пистолет» заправочной колонки обратно на стойку. — Едем дальше.

Ивга вышла из машины. Огляделась, растирая помятое лицо. Принюхалась:

— Что это?!

Только тогда Эгле ощутила, как в воздухе тянет дымом.

х х х

На выезде из гаража Клавдий заметил след от ее машины и несколько секунд ничего больше не мог видеть.

— Ивга?!

Он уже знал, что звать бессмысленно. Ему захотелось проснуться.

Дверь была закрыта изнутри от ведьм, но их это не остановило. Окно, веранда, крыша гаража. Мартин?!

Он лежал на диване в гостиной. Укрытый пледом, с подушкой под головой. Неподвижный. Но живой.

Клавдий опустился рядом на колени. Осторожно поднял плед…

Из одежды на Мартине были только брюки. В правой руке он сжимал ритуальный кинжал. Левая лежала на груди — черная от раздувшейся кисти почти до плеча. То, что сидело в ладони, тянулось к сердцу Мартина — шнурками, иглами, щупальцами.

Ночью, в кабинете, накануне атаки ведьм, Клавдий думал только об Ивге. Только о ее судьбе и безопасности. Он не спросил, не озаботился, не выяснил, почему же Мартину так больно и что происходит на самом деле. Потому что заботился только об Ивге.

И где она теперь?!