Верь мне и жди

Надо было о чем-то с ним говорить, а это для меня мучительно. Я так привыкла к затворничеству, что почти утеряла навык общения с незнакомцами. На работе, конечно, приходилось контактировать с разными людьми, но так, поверхностно и по делу. И о чем же мне с ним говорить? Впрочем, особо затрудняться не пришлось — Виктор сам нашел тему для легкой, необременительной болтовни. Он рассказывал о Бертолуччи и других итальянских режиссерах, что-то сказал о фильме «Осажденные», который мы собрались смотреть. Я слушала вполуха, думая о своем. Виктор мне понравился, но не настолько, чтобы вытеснить из головы твой образ. И я вздохнула с облегчением, когда мы сели на места и в зале погас свет.

Это был потрясающий фильм о жертвенной, всепобеждающей любви. После сеанса хотелось только одного — любви. Я не могла себе представить, что вернусь сейчас в свое одинокое жилище, где меня ждет беспросветная тоска и отчаяние, и буду рыдать от безысходности. Не шутя подумала о том, что надо лечиться, пить какие-то лекарства, что ли? Если бы Виктор предложил проводить меня и напрашивался в гости, я тотчас бы и рассталась с ним. Однако он пригласил меня в кафе на улице 1905 года, выпить кофе и поговорить о фильме. Я с готовностью согласилась.

Мы устроились в уютной забегаловке. Я пила зеленый чай с пирожными, Виктор — кофе. Впечатление от «Осажденных» было столь сильно, что я перенесла на своего спутника симпатию, которую пробудил странный герой этого фильма. Да он и сам, как я уже говорила, был вполне привлекателен. Как-то потихонечку ему удалось меня разговорить. Из кафе мы вышли почти приятелями. Виктор поймал машину и вопросительно посмотрел на меня:

— Может быть, поедем ко мне, посмотрим что-нибудь еще из Бертолуччи?

Где был мой разум, когда я не колеблясь согласилась?

А ведь было уже поздно, какой там Бертолуччи! Я шла ва-банк, понимая, что если не сейчас, то уже никогда. Мы приехали куда-то в Бескудниково, остановились у панельной девятиэтажки. Машинально я отметила, где проходит оживленная улица. Поднялись на пятый этаж. Виктор открыл железную дверь тамбура, затем и квартирную. Это было небольшое, но вполне уютное жилье с приличной кухней, оформленной как гостиная. Много книг, что всегда привлекает мое внимание. Не было никаких следов женского присутствия.

Виктор зажег неяркий свет на кухне, включил какую-то ненавязчивую, приятную музыку, предложил поужинать. Я отказалась, хотя понимала, что он голоден, но при мне постесняется есть. Однако ошиблась. Виктор спокойно достал какой-то лоток из морозилки и засунул в микроволновку.

— Ничего особенного, но все-таки отведайте.

Я решительно отказалась, а он взялся за вилку, чтобы поужинать без сотрапезника, пока я разглядываю книги на полках в коридорчике. Потом, как и следовало по сценарию, появилось вино, тонкие бокалы, свечи. Надо отдать должное Виктору, он соблазнял умело. Уже через каких-то полчаса мы, оказавшись в комнате с тяжелыми драпировками на окнах и напольными светильниками, планомерно приближались к большой кровати, устроенной в глубокой нише. Я нарочно много пила, и даже опьянела слегка, что редко со мной случалось. Все шло как надо. Виктор был настойчив, и вот мы уже лежали почти без преград между нами. Он целовал меня, а я силилась вообразить на его месте тебя…

Мой хороший, я знаю, это стыдно. Да и не вышло у меня ничего. В самый ответственный момент я с силой оттолкнула разгоряченного мужчину и вскочила с кровати. Собирая одежду и роняя слезы стыда, я глупо бормотала извинения. Не помню, отвечал ли мне что-нибудь Виктор, но я не хотела бы оказаться на его месте в этот момент. Кое-как заколов волосы и набросив пальто, я выскочила на улицу. Пробежала между домами на большую магистраль и подняла руку. В лицо дул отвратительный сырой ветер с дождем, под ногами что-то хлюпало. В душе было омерзение к себе, чувство гадливости, нечистоты.

Дома я первым делом залезла в душ. Долго стояла под горячей водой и терла себя мочалкой с душистым гелем. После забралась в постель и думала о тебе, плакала, слушая твои песни из последнего альбома. Господь сжалился надо мной. Он послал мне сон о тебе. Ты приснился мне веселый, близкий. Совсем родной. Ты отправлялся куда-то на Восток, а я просила взять меня с собой. Ты будто бы отвечал:

— Зачем? Там жара, мухи. Тебе будет тяжело.

А я обижалась:

— Опять ты не берешь меня с собой!

Помнишь, когда ты собирался на Тибет, я сказала, что мне это уже снилось. Сон сбылся…

Когда утром другого дня зазвонил телефон, я не спешила брать трубку. Однако звонок не умолкал, и я не вынесла.

— Ты что, спишь до сих пор? — спросила Катя. Я и не сомневалась, что это она с проверкой.

— Нет, была в душе, — зачем-то солгала я.

— Ну как? — прямо в лоб спросила подруга.

— Фильм потрясающий! Жаль, что вы не пошли, — изобразила я дурочку.

— Знаю, видела. Я не о том спрашиваю, ты же понимаешь, — не купилась на мою хитрость Катя.

— О чем? — попыталась я еще немного оттянуть объяснение.

— Ты была у Виктора?

— Была, — после некоторой паузы ответила я.