Владимир Павлович Врасский

1. Сам Владимир Павлович, студент юридического факультета.

2. Николай Шлегель, его однокурсник и друг, о кото-тором уже говорилось выше. Возможно, что именно он рассказал Гримму о споре на студенческой пирушке. Он долго жил в Петербурге и в 1889 г., будучи уже 64-летним стариком, передал в редакцию «Вестника рыбопромышленности» небольшой в овале портрет В. П. Врасского, репродукция с которого в том же году появилась в журнале. Следовательно, Шлегель мог видеться с редактором журнала, разговаривать с ним на тему о студенческих годах основателя Никольского рыбо-водного завода. Одно тут не согласуется: Н. К. Шлегель не был доктором наук. Он был чиновником таможни, суда, затем цензором и т. п. Ко времени опубликования гриммовского «Дополнения» он имел чин статского советника.

3. Мориц фон Энгельгардт, студент философского факультета, будущий доктор теологии.¹⁹ Склонность к религиозной догматике, видимо, не мешала ему в молодые годы предаваться праздности и вакхическим забавам. Из университетских друзей Врасского он единственный впоследствии стал профессором и доктором (правда, доктором-богословом). Если О. А. Гримм не допустил ошибки в отношении ученой степени человека, рассказавшего ему о споре на студенческой вечеринке, то этим человеком мог быть М. фон Энгельгардт.

4. Владислав Ласский, студент камерального (к концу его учебы — дипломатического) отделения на юридическом факультете, сын польского банкира.²⁰ В университет он поступил на год позднее Врасского. В учебе преуспевал, готовя себя к тому, чтобы стать достойным наследником своего отца, крупного банкира в Варшаве.

По всей вероятности, именно с этим будущим финансовым заправилой и поспорил Врасский. Это можно утверждать потому, что в те годы никто из сыновей банкиров, кроме Владислава Ласского, не находился в стенах Дерптского университета. А он учился на одном отделении с Врасским. Вместе проводили они дни в учебных корпусах, часто встречались в свободное время. Между ними, как людьми разных наклонностей и вкусов, естественно, могли возникать принципиальные разногласия во взглядах на жизнь, на общественные ценности.

Доктор О. Гримм назвал студента, который преклонялся перед злотыми и рублями, сыном петербургского банкира. Это, конечно, ошибка, но она имеет некоторое оправдание. Отец студента, владелец банка в Варшаве, вел деловые связи со столичными банкирскими домами. Возможно, он имел там свои вклады. Сам В. Ласский значительную долю своих капиталов перекачал в столицу Российской империи, а впоследствии стал совладельцем и директором Международного Торгового банка в Петербурге. Значит, если он не был сыном петербургского банкира, то сам был петербургским банковским тузом.

Процитированное нами «Дополнение» д-ра Гримма грешит еще в том отношении, что в нем явно переоценена, завышена роль этого спора в жизни и в личной судьбе Врасского. Конечно, это событие нельзя сбрасывать со счета. На будущего рыбовода оно, видимо, произвело глубокое впечатление. Ему хотелось обязательно выиграть в этом споре. И тем не менее это был только спор, словесная стычка вспышка горячих чувств. Тут Гримм (как, может быть, и сам Врасский) принял повод за причину. Для Владимира Павловича пари с банкирским сынком могло быть только поводом к тому, чтобы круто изменить свой жизненный путь, чтобы оставить мысль о дипломатической карьере и заняться земледелием, а затем искусственным рыбоводством. Этот спор мог лишь до некоторой степени ускорить принятие такого решения. А причина заключалась в другом.

В чем же она состояла?

Быть может, Врасский отказался от государственной службы, не желая стать опорой царского трона? Нет, этого сказать нельзя. Не это повернуло его жизнь в другую сторону. Верно, что царская служба мало привлекала его в последний период учебы. Но до этого у него были вполне серьезные намерения посвятить себя служебной деятельности. Во всяком случае он, сын своего класса, никогда и не думал посягать на основные устои Российской империи. А от государственной службы он отказался потому, что чувствовал в себе иное призвание.

В то время Россия находилась в преддверии буржуазных реформ. Начиналась капитализация сельского хозяйства, которое было, несмотря на всю его отсталость, ведущей отраслью в экономике страны. Деревне нужны были новые культурные хозяева, способные вести земледелие и животноводство на научных основах. Их было тогда мало, по-настоящему грамотных хозяев и работников на земле. А русская земля ждала таких людей. И потому В. П. Врасский, родившийся в сельской местности, любивший природу, именно к этой отрасли решил приложить свой разум и руки.

Некоторое время, впрочем, он не предпринимал практических мер к перестройке своего хозяйства, во всяком случае не вносил решительных изменений в привычную жизнь Никольского поместья. Сначала надо было осмотреться, детальнее изучить возможности и наметить направление таких перемен. Управляя родовым имением, он определенно приходил к заключению, что все в нем надо переделывать, перестраивать на научной основе.