Внизу наш дом - 1-й вариант

Надеюсь, я понятно выразился? Словом, до меня дошло, что побеждают не лучшие идеи, а способность убеждать в том, что они действительно лучшие. Ну а потом упорным трудом или обманным путём добиваться реализации даже самых «сереньких» — так называемых взвешенных решений — просто ставить их на серию и убеждать всех, что так и должно быть. Надо было только не забывать непрерывно кричать о гениальности реализованного замысла и напрягать многотысячные коллективы рвать жилы воплощая в жизнь «решения партии».

Это я сообразил, когда ползая по сети смог охватить всю картину проведённых разработок. Вы не поверите — у меня просто «в зобу дыханье спёрло» от осознания того, чтобы мы творили в небе войны, когда бы этот… ну… Верховный выбрал бы действительно то, что нужно, а не дожидался, пока заработанный жизнями людей опыт приведёт к закономерному результату.

Теперь представьте мои терзания, когда до меня дошло, что при некотором упорстве и изворотливости можно сделать истребитель, способный на начальном периоде боевых действий решить одну-единственную задачу — задачу уничтожения в воздухе истребителей противника. И сделать это можно своими силами, не пытаясь перехватить инициативу у других конструкторских коллективов, то есть не тратя сил ни на конкуренцию, ни на подковёрную борьбу, ни на попытки доказать то, что сам я знаю наверняка, но обязательно будет подвергнуто самой жёсткой критике или скомпрометировано выражениями сомнений лицами, облечёнными доверием или властью — ведь для них этот вид деятельности — основа выживания на властной пирамидке.

Так уж вышло, что на самые разные способы решения технических вопросов административными методами я в своё время насмотрелся вдоволь. Одна беда — в бою подобные решения не работают.

Ну вот, ругнулся, и полегчало на душе. Так и с письмом — ругался я в нём со страшной силой. Мне представлялось в корне неверной переделка в пикировщик Пе-2 неплохого двухмоторного истребителя. Он же так разгонялся на пикировании, что его приходилось начинать «выводить» на большой высоте, отчего точность бомбометания получалась так себе. То есть — проигрывало основное назначение машины — мастера точечных ударов из этого самолёта не получалось. Или судьба самолёта «Иванов» — Су-2. Нормальный ближний бомбардировщик сняли с производства потому, что применять его без поддержки истребителей было никак нельзя. Что в полной мере относится и к Юнкерсу восемьдесят седьмому, от использования которого немцы отказались, едва наши истребители завоевали небо. И вообще, без прикрытия с воздуха истребители врага сбивали любые бомберы. И даже штурмовики. Это не вопрос качества машины, а предмет скрупулёзной организации боевой работы.

И вот при наличии вполне приличного пикировщика Ар-2 вдруг принимается решение о замене его на Пе-2, потому что тот скорее летает, что позволяет ему в ряде случаев убегать от мессеров, но вредит точности бомбометания. Хотя в войну близкие к Пешке по бомбовой нагрузке Сушки несли несколько меньшие боевые потери и почти не несли небоевых, составлявших каждую третью потерю пикировщиков — факт настолько аккуратно замалчиваемый, что просто оторопь берёт. Дело в том, что взлёты и посадки столь скоростной машины требовали высокого мастерства от лётчиков. А аэродромы у нас были исключительно грунтовые.

Вот и открывал я товарищу Сталину глаза на подобного рода обстоятельства, пытаясь излагать свои аргументы убедительно. Про ТИС — одномоторный истребитель Поликарпова, внешне похожий на МИГ, вооруженный тридцатисемимиллиметровой пушкой и способный вывести из строя танк периода начала войны. Вот самолёт, который может действовать без сопровождения, поскольку и сам сумеет крепко огорчить мессера. И про также Поликарповский ИТП — тоже истребитель, но двухмоторный. И тоже с тридцатисемимиллиметровками — это уже на замену Пешке. Оба эти самолёта могут и бомбы нести и даже бросать их с пикирования. Да, бомбы небольшие и немного их — главное оружие этих машин — артиллерия.

Писал я свой обзор с анализом и прогнозами, сомневался, зачёркивал, исправлял, откладывал… а потом куда-то задевались мои черновики. Так и не вспомнил, куда засунул, потому что было у меня безумно много дел со своим собственным москитным истребителем.

* * *

Началось с того, что заднему мотору не хватало воздуха для охлаждения — он находился в тени фюзеляжа в его сужающейся части в зоне, откуда «сосал» пропеллер. При коротких полётах это было не слишком заметно, но стоило чуть задержаться в воздухе, как ситуация становилась критической. Тратить мощность на обеспечение работы вентилятора не хотелось, да и тесно было в маленьком до предела зауженном корпусе для того, чтобы заталкивать туда ещё и приводы с крыльчатками.