Во власти девантара

Эльфы приближались. И когда они наконец вступили на край небольшой поляны, они застыли. Там, перед ними, на белом камне сидела Нороэлль. Она повернулась к ним спиной и, казалось, глядит на небольшой пруд у своих ног. Ее темные волосы спадали на плечи. Они были намного длиннее с тех пор, как Фародин и Нурамон видели их в последний раз.

Фародин был словно громом поражен. Ему казалось, что пение изменилось. Хотя голос возлюбленной был тот же, но она пела мелодию, которую любила напевать Айлеен, когда думала, что ее никто не слышит. Она пропела пару куплетов, а затем стала напевать только одну мелодию.

Наконец они пришли. Один этот миг, казалось им, стоит всех стараний и мучений. У Фародина словно гора свалилась с плеч.

Нурамон первым осмелился обратиться к Нороэлль. Он произнес:

—  Нороэлль, дитя альвов ты милое!

Волшебница вздрогнула. Голос, не созданный ее чарами? Она прислушалась, но больше ничего не услышала. А затем почувствовала, что уже не одна. Поднялась. А когда обернулась, то не поверила своим глазам.

— Альвы всемогущие! Это мираж? Чары моей тоски? Сладкая печаль! Какой дар!

При виде прекрасного лица своей возлюбленной Фародин и Нурамон замерли, словно от удара молнии. Она не изменилась. Она выглядела точно так же, как в тот день, когда они были вынуждены с ней расстаться, чтобы отправиться за человеком-кабаном. На ней было белое платье, а на шее — ожерелье из плетеной травы, в которое был вправлен аквамарин.

— Ты ошибаешься, Нороэлль, — мягко произнес Фародин. — Это мы!

— Мы пришли, чтобы освободить тебя, — добавил Нурамон.

Нороэлль недоверчиво покачала головой. Это невозможно!

Королева ясно дала ей понять еще много лет назад, что надежды нет. А теперь ее возлюбленные утверждают, что нашли путь сюда? Она приблизилась к ним, затем остановилась и долго смотрела на них, пока не протянула к эльфам дрожащие руки. Провела по их лицам, задержав дыхание. Ее взгляд скользил по своим же рукам. Она просто не могла поверить в то, что действительно касается лиц своих возлюбленных. Провела пальцами по единственной седой пряди в волосах Нурамона. Он изменился. А Фародин был таким же, как и тогда.

— На что же вам пришлось пойти, чтобы попасть сюда? — Она опустила руки и отступила на шаг. — Какие ужасы вам пришлось пережить, чтобы спасти меня? — И она расплакалась.

Нурамон и Фародин схватили ее за руки, но не осмелились ничего сказать. Они просто смотрели на Нороэлль, им было больно видеть ее слезы.

— Простите меня, — сказала эльфийка. — Вы пришли ко мне, а я плачу, словно это злой рок. — Она вымученно улыбнулась. — Поймите же, что я никогда…

Нурамон мягко приложил палец к ее губам.

— Мы понимаем тебя, Нороэлль!

Она поцеловала руку Нурамона, затем руку Фародина. И улыбнулась.

— Ведите меня в Другой мир, мои любимые! Довершите начатое!

Фародин и Нурамон встали по бокам от Нороэлль и медленно пошли по лесу.

Внезапно Нурамон остановился.

— Что с тобой? — спросил Фародин.

Нурамон посмотрел Нороэлль в глаза.

— Наш поиск завершен. — Он медленно вынул из ножен меч Гаомее. — Это оружие я ношу с той ночи, когда мы отправились на эльфийскую охоту. Он сопровождал меня на протяжении всего нашего долгого пути. Но теперь начинается путь новый. — Он вонзил меч в землю. Затем вернулся к Нороэлль и Фародину, и они пошли дальше, навстречу звезде альвов.

Взгляд Нороэлль скользил по ее возлюбленным. Столько времени прошло, а ей казалось, что они втроем еще совсем недавно сидели в тени липы.

Нурамон не верил своему счастью. Снова прикоснуться к своей любимой, спустя столько лет, слушать ее голос, видеть ее лицо, вдыхать ее аромат! Хоть он и был уверен в том, что однажды наступит день, когда он будет здесь и будет переживать то, что происходит сейчас, внезапно ему показалось, что это всего лишь сон.

Фародин же думал о том, сколь по-разному они прожили с Нороэлль это время. Для него прошло всего несколько лет, для Нороэлль — столетий. Он бы не удивился, если бы она изменилась. Но казалось, что она все та же, что и тогда, во время прощания перед эльфийской охотой.

Они покинули остров, прошли по морю тумана и достигли звезды альвов. Нурамон и Фародин хотели открыть врата, но Нороэлль остановила их.

— Позвольте мне произнести это заклинание. — Она помнила последний раз, когда делала это. Тогда она бежала вместе со своим сыном в мир людей.

Фародин и Нурамон отступили и стали наблюдать за волшебницей. Дуб Фавнов много рассказывала им об искусстве Нороэлль.

Эльфийка подняла голову. Солнца здесь не было. Она должна была сделать все своими силами. Поэтому она закрыла глаза, увидела тропы альвов, впустила свою собственную силу в их течение. Она чувствовала, как магия на тропах растекается по окрестностям. Затем Нороэлль открыла глаза и улыбнулась.