Во временное пользование

Я все еще надеюсь на его благоразумие.

На то, что он придет в себя. Но с каждой секундой надежда моя все слабее. А вот огонь, разгорающийся опять, так и не потухший еще со времен нашего первого поцелуя, все ярче.

И это беда моя.

Это  –  моя погибель.

Потому что он останавливаться больше не намерен.

А я не намерена ему больше мешать.

В конце концов, этот финал был предопределен.

С момента нашей первой встречи.

Первая встреча

У него был острый, давящий взгляд, черные короткие волосы, грубая черная щетина на щеках и нос с горбинкой. А еще широкие плечи, крепкие руки и татуировка на шее.

Короче говоря, совершенно не располагающий к себе тип. Пугающий. Мрачный.

Зачем ты пришла сюда, Уля?

О чем ты думала?

Может… Может, убежать, пока не поздно?

– Ну?

А нет… Поздно.

Голос, хриплый и грубый, под стать пугающей внешности, заставил подпрыгнуть на месте и испуганно сжать сумочку. Я поймала себя на странном жесте – выставила ее вперед, словно защищаясь, и тут же опустила вниз.

Выпрямилась. Выдохнула. Твердо посмотрела в черные жестокие глаза.

Спокойно, Уля. Приди в себя. Ты, в конец концов, Кореева, а эта фамилия еще что-то значит. Для тебя, по крайней мере.

– Добрый день! Мне нужен Макс Розгин.

– Ну и?

Он оттолкнулся вместе с креслом назад, потянулся,  что-то доставая из шкафа, стоящего справа, положил перед собой папку с бумагами.

Черт… Все же я в глубине души рассчитывала, что это не он. В смысле, что это не тот, кто мне нужен…

Но, похоже, ошиблась.

И все же, пожалуй, лучше уточнить.

– Это вы?

Он сунул в рот сигарету, не спросив моего разрешения, щелкнул зажигалкой. Выдохнул табачный дым.

– Это я. Что вам нужно? Я не беру новую работу.

– Я вам звонила… Вы сказали, подъезжать.

Главное, твердо это сказать. Потому что я , конечно, звонила, но с ним не разговаривала. Женский голос ответил довольно нервно, что по всем вопросам мне нужно разговаривать непосредственно с «господином Розгиным». И так язвительно было выделено именно это, что я сразу поняла – дело нечисто. Но, с другой стороны, мне не отказали. Чем не повод понять это так, как мне выгодно?

– Я не мог никому ничего сказать. Меня в городе не было всю неделю.

– Ваш секретарь…

– У меня нет секретаря. Вы ошиблись. Всего доброго.

После этого он отвлекся на экран монитора, прикусив дымящуюся сигарету зубами, защелкал мышкой.

А я неожиданно для себя успокоилась.

Нет, так нет. Все равно выгонит, значит, надо использовать последний шанс. Он для меня реально последний.

Поэтому я решительно сжала сумочку, прошла к столу и нагло уселась в кресло для посетителей, разместилась с удобством и даже ногу на ногу положила.

Получилось нахально.

По крайней мере, господин Розгин на меня внимание обратил. Откинулся на спинку кресла, оглядел меня тягуче и довольно жутко, искривил губы в усмешке. Это тоже у него жутковато вышло.

– Мадам, вы, может, в уши долбитесь? Я с вами вежливо разговаривал, указал направление для выхода. Чего вы добиваетесь? Или думаете, что я силой не выволоку?

Если он пытался смутить меня нарочитой грубостью, то нисколько не преуспел.

Нет, конечно, раньше я бы точно покраснела, побледнела и вылетела из этого кабинета с такой скоростью, что только ветер  в ушах свистел. Но это раньше. И это была не я. Это была другая Уля.

А сегодняшняя я не могла просто так уйти.

Не могла.

– Мне нужна ваша помощь. Мне вас порекомендовали…

– Мадам, мне плевать, – перебил он меня, – кто меня порекомендовал и за каким хером это сделали. Хотя, если вы назовете мне имя рекомендателя, я , так и быть, не поленюсь и скажу ему за это спасибо. Несколько раз. Но это никак не изменит ситуации. Я не беру новой работы. И вам лучше уйти сейчас.

– Вас мне рекомендовала Варвара Петровна.

Он замер на полсекунды, потом удивленно оглядел меня опять с ног до головы, уже очень даже внимательно.

Я еле сдержала торжествующую усмешку.

Ну что, супермен, не ожидал?

Он помолчал, потом опять щелкнул мышкой, закрывая программу.

– Слушаю.

Я выдохнула.

Первый этап пройден.

Странная баба.

Она странная.

Очень странная баба.

Нет, у него бывали разные клиенты, и, кстати, по наблюдениям, чем страннее, тем легче расставались с бабками, но тут что-то прям особенное.

Она стояла в проеме двери, словно обрамленная в черную рамку картина, и смотрела на него одновременно напугано и отчаянно.

Большие глаза, на пол лица, бледная кожа, не знавшая солнца, волосы темного непонятного цвета, затянутые в узел. Худая, длинноногая. Пальцы тонкие на коже сумки смотрятся скульптурно.

Словно аристократка из девятнадцатого века заявилась к нему, гордая и неприступная.

Захотелось как-то сбить флер. Поэтому грубое «ну?», без приветствия,  было очень кстати.

Дрогнула, глаза еще расширились… Ну да, княгиня долбанная, здесь тебе не дворец…

Почему «княгиня»? А хрен ее разберет. Как-то само нарисовалось в голове. Пусть там и остается.

У Макса был вагон работы. Он вообще в офисе случайно оказался, заехал забрать документы, да почту проверить. И надо же! Поймала! Будто караулила. Хотя, странно ее представлять стоящей возле двери и ожидающей его.

Нет, случайность.

Везучая княгиня.