Вот так поворот…

Их взгляды встретились. Его и того парнишки. Только вот у парнишки взгляд не двигался, он, как застыл, так и остался. Старик протянул руку и повернул голову напарника. Левая щека, секунду назад обращённая к земле, показалась на свет – нету её, щеки той, зубы там только видно, да кости со следами от когтей. Старик снова выдохнул струйку дыма и столкнул голову напарника вниз – а больше там сталкивать и нечего. Голова от него только и осталась.

-Вот ты и отдал свой долг. Зона взяла его. – Проговорил старик. Секунд двадцать, он молчал, глядя на небеса, пронзительно голубые, такие чистые, яркие. – А меня она не забирает. Не видать покоя тебе Меченный, не видать – не забудет Она, что ты натворил. Эх…

Старик пополз обратно в пещеру. Сегодня он чудом остался жив и стал богаче на целый рюкзак с разным содержимым. Совсем неплохая добыча, она не стоила ему никаких усилий.

Но радости нет.

Она играет с ним, Она не отпускает его и, наверное, не отпустит уже никогда…

Небо заволокло тучами. Он не смог бы сказать, насколько далеко и насколько черны тучи – отсюда сложно рассмотреть детали. Осложняло ситуацию и то, что перед глазами плыли алые и жёлтые круги. Пот тоже не улучшал обзор – катился со лба, капельками повисал на бровях, но большей частью стекал по коже, почему-то, именно в глаза. Словно и сам его организм, решил устроить ему небо в алмазах. Как будто начавшейся лихорадки было мало. Видимо, плата за то, что всё-таки удалось остановить кровотечение. Спереди. Что со спиной он не мог сказать. Возможно, пуля прошла навылет, и все его усилия пошли насмарку. Возможно, кровь так и течёт, просто течёт она по спине. И вот-вот он отключится, потеряет сознание.

Интересно, он успеет умереть сам, от потери крови?

Кто знает, кто знает…, кажется, химера ушла. Она трижды пыталась забраться в нору. Трижды её костистое тело заслоняло неровный круг света, что ведёт наружу, тот самый круг, через который сейчас смутно проглядывает небо, закрытое тучами.

Капли тихо шуршат, стуча по листве. Пока ещё зелёной, яркой – лето, хотя и почти закончилось, вот и дожди идут один за другим и по ночам стало холодно.

Как же жить-то охота…

Химера трижды получила заряд дроби прямо в рожу. Ей хватило. Он давно уже не слышал её шагов и нетерпеливого рычания – ждала, когда же упрямая еда, наконец-то, помрёт и можно будет поужинать в тишине и покое. Но еда не умирала, да ещё и отстреливалась. Вот и надоело ей, вот она и ушла…, но кто-то пришёл вместо неё. Он слышал их мягкие шаги. Слышал, как они принюхиваются, но в проход не суются. Эти существа, были гораздо осторожнее химеры. И они, наверное, не уйдут. Они чувствуют – уже скоро, ужин уже вот-вот.

И он тоже чувствует.

Смерть – она совсем близко.

В пещерке появился сероватый туман, с какими-то странными кровавыми разводами. В первый момент он испугался – Выброс. Попытался забиться в пещерку поглубже, понимая – это не имеет смысла. Он потеряет сознание, а очнётся уже в желудке той твари, что ходит снаружи.

Но потом успокоился. Выброс уже был, летом так часто они не случаются, да и туман, с пятнами – не так начинается Выброс Зоны, за всё время здесь, он не видел перед Выбросами никакого тумана. Он даже сумел улыбнуться этому своему лихорадочному приступу паники, пусть и с грустью улыбнуться, но всё же…, там нет никакого тумана. Туман в его глазах, он только в его разуме. Просто она очень близко подобралась. Осталось немного. Плащ смерти уже опустился на его плечи, прикрывает собой, словно защищая от всех опасностей, что готовит ему жизнь. Смерть манит к себе, она предлагает то, чего нет у него сейчас. Она предлагает тишину, покой, избавление от лихорадки, боли и страха, тишину, в которой не нужно будет сжимать дробовик, покой, в котором не нужно будет идти по земле полной опасности и трудностей. Где не будет гореть всё тело от подскочившей температуры и ныть рана в плече. Где напарники не выстрелят в тебя, на обратном пути – ведь на два делится гораздо лучше, чем на три, даже школьник знает о том…

На мгновение он потерял сознание, а когда открыл глаза увидел их – две пары белесых глаз, уродливые морды с пучками шерсти и кривые клыки. Он вскинул дробовик и нажал спуск. Гром выстрела снова оглушил, на улице послышался истошный вой, заскребли когти. В нору упало тело, собачье, по виду – головы у него больше нет, точнее не скажешь. Тело пса вздрогнуло, словно изнутри, а потом исчезло на улице. Вскоре, шум дождя перекрыли хруст костей и звук разрываемой плоти, да довольное урчание – на ужин у них сегодня, стало быть, доброволец нарисовался…, он вдруг понял, что слышит будущее. Да, эти звуки – это то, что вскоре ждёт и его. Они не уйдут. Зачем им уходить? Перекусили, теперь могут ещё подождать. Они могут, а он нет. Ему крышка.