Все девочки взрослеют

Нас провели по залитому солнцем ресторану мимо столиков, тесно стоящих у белых стен с яркими современными картинами, мимо редакторов, агентов, салатов и рыбы-гриль. Нам достался превосходный столик на четверых. Официант выдал огромные меню и предложил на выбор воду с газом, без газа или из-под крана. Мы светски побеседовали о моей поездке, ремонте лондонской квартиры Пэтси и новой помощнице Ларисы. Эта девушка зарабатывает на колледж в семейном маникюрном салоне и каждую неделю предлагает Ларисе сделать педикюр. На Пэтси было темно-синее платье. Приглядевшись, я заметила, что и черный костюм Ларисы на самом деле имеет темно-синий цвет. «Темно-синий, — уныло размышляла я, — Темно-синий — это новый черный. Как же я упустила? Почему я далеко не так интересуюсь высокими каблуками и высокой модой, как когда-то утверждали критики „Больших девочек“? Черт с ним. Главное в человеке — характер, — напомнила я себе. — И еще: на семь фунтов меньше».

Мы немного поболтали, вскоре вернулся официант.

— Вы готовы сделать заказ? — поинтересовался он.

Я взяла салат «Кобб».

— Заправка отдельно? — уточнил он.

— Да, конечно.

Вот глупая. Не сообразила, что цель игры — так заказать салат «Кобб», чтобы от него осталась только горка латука и помидоров стоимостью двадцать четыре доллара. Лариса попросила «Кобб» без бекона, заправка отдельно. Пэтси — без бекона, авокадо и заправки вообще.

«Вкуснятина!» Я мысленно поморщилась, сбросила туфли и поставила босые ноги на пол. Ковер гудел в прямом смысле слова. «Энергия бьет в Нью-Йорке ключом, довольно романтично», — подумала я. Но потом сообразила, что дело в дюжинах сотовых телефонов, коммуникаторов и КПК, вибрирующих в дорогих сумочках, стоящих на полу.

Пэтси откинулась на спинку стула.

— Итак! — начала она.

Я улыбнулась, залезла в собственную беспородную сумку, достала новую, только законченную рукопись о Лайле Пауэр и передала ее по столу.

Пэтси покачала головой.

— Вообще-то разговор пойдет не о Лайле. Хотя у тебя прекрасно получается, — добавила она.

Я засунула рукопись обратно.

— Ладно.

Тут я начала догадываться, почему меня пригласили в Нью-Йорк, хотя обычно хватает и электронной почты. Почему я поедаю латук в роскошном зале «Майклз», сижу на гнутом деревянном стуле, за покрытым льняной скатертью столом, у всех на виду, недалеко от ответственного редактора «Аллюр», а не лопаю солонину из бумажного пакета в крошечном темном кабинетике Пейсон.

Пэтси сложила пухлые пальцы под подбородком и подалась немного вперед, широко распахнув голубые глаза.

— Как тебе известно, — произнесла она, — осенью «Большим девочкам» исполняется десять лет.

Я кивнула. Мои колени уже дрожали. Я вытерла влажные руки салфеткой.

— Мы задумали специальное переиздание, — сказала Пэтси. — Новая обложка, новая упаковка, прекрасное новое фото автора и совершенно новая рекламная кампания.

— Звучит заманчиво, — вставила Лариса.

Я снова тупо кивнула. Что ж, они имеют на это право. Я не могу их остановить.

— Мы надеемся, — продолжала Пэтси, — что ты поможешь нам с рекламой. Как насчет книжного тура по шестнадцати городам?

— Но я не могу.

Я старалась говорить виновато и спокойно. Судя по их взглядам, не получилось. Дрожащей рукой я подняла стакан с водой и сделала глоток.

— Прошу прощения, — оправдывалась я. — Просто в ближайшее время нет возможности уехать из дома. Осенью у Джой бат-мицва, так что дел невпроворот.

— Конечно, — согласилась Пэтси. Видимо почувствовав, что мне не по себе, она потянулась через стол и погладила мою ледяную ладонь. — Как насчет спутникового радиотура и пары телевизионных выступлений? И конечно, встречи с читателями в Нью-Йорке. Было бы замечательно.

Я кивнула, решив, что потом отмажусь, что-нибудь придумаю, притворюсь больной. А может, и притворяться не надо будет. От одной мысли, что придется сидеть на диване с каким-нибудь ведущим и заново ворошить прошлое, я буквально задыхалась.

Пэтси поправила свои белые тугие кудряшки и перестелила салфетку на коленях. За соседний столик уселась молодая женщина в темно-синем (естественно) костюме.

— Мой агент скоро придет, — гордо заявила она официанту.

Я отвернулась.

— В связи с десятой годовщиной публикации, — говорила Пэтси своим самым мягким и дружелюбным тоном, — все сидящие за этим столом, все сотрудники «Вэлор» и, разумеется, миллионы поклонников «Больших девочек»…

Я слабо улыбнулась, держась из последних сил.

— …все гадают, не создаешь ли ты новый роман, — закончила Пэтси.

Она просияла, словно только что выложила на стол подарок в красивой упаковке.

— Это так лестно. Я, гм, подумаю, — пробормотала я.

— Мы не просим всю книгу прямо сейчас, — утешила Пэтси. — Писать продолжение тоже необязательно. Но если ты что-нибудь сочиняешь…

— Извините. — Я вскочила со стула.

Бокал с водой задрожал, когда я быстро повернулась и чуть не врезалась в официанта, принесшего нам сильно урезанные салаты.

— Извините, — повторила я и поспешила за угол в туалет, где, спрятавшись в крошечной мраморной кабинке, обхватила голову руками.