Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Следующая встреча состоялась на другой день. Насчет религиозного обряда на могиле ответ был положительным. Мы условились, что через два дня вместе со мной приедет военный раввин. Относительно же обмена военнопленными ответ был отрицательным. Я принес для пленных продукты и одежду. Абдель передал мне пять конвертов — письма пленных семьям. Он снова подтвердил, что несет личную ответственность за их жизнь. Только вскрыв конверты, мы узнали, кто именно оказался в плену.

Как и договорились, я прибыл к назначенному месту встречи в Ирак ал-Маншие вместе с военным раввином Шломо Гореном. Раввин по моей просьбе пришел без военных знаков отличия, но египтяне оказали ему все воинские почести. По обе стороны пути до командного пункта в Ирак ал-Маншие выстроились шеренги египетских солдат, державших ружья «на караул». Пока продолжалась церемония у места погребения наших солдат, египетские солдаты стояли с ружьями «на караул», а офицеры отдавали честь. Могилы, действительно, были отгорожены и на них были сделаны пометки.

По Родосским соглашениям между Египтом и Израилем о перемирии египтяне, оставшиеся в окружении, будут эвакуированы из котла, сохраняя при себе оружие и обмундирование. В последний день эвакуации египтян из окружения, 24 февраля 1949 года я ждал у полицейского поста в Ирак-Сувейдан последнюю египетскую военную колонну, в которой находился бригадир Ас-Сейид Таха Бей. В этой же колонне находились пять израильских пленных.

Мы тепло встретились с бригадиром. Я пригласил его познакомиться с командованием Южного фронта во главе с оперативным офицером Ицхаком Рабином. Командование Южным фронтом хотело таким образом воздать почести Таха Бею за проявленное им мужество. На встрече присутствовали также наблюдатели ООН, под чьим контролем проходила эвакуация египетских сил. Встреча проходила на полуразрушенном полицейском посту в Ирак-Сувейдане, на уцелевших остатках башни которого развевался бело-голубой флаг. Бригадир был в военном берете и стеганом пальто. Резиновые сапоги его были в грязи. Он был утомлен. Голос его сел, и мы с трудом слышали, что он говорил. Разговор шел главным образом о будущем, о шансах на мир в нашем районе. Надеялись на установление нормальных отношений между нашими государствами. Встреча длилась более получаса.

Мы вышли во двор, где Таха Бея ожидал «джип», и бросили взгляд на Фалуджу. Вдали виднелись крыши киббуца Гат. Я напомнил, что там, три месяца назад проходила наша встреча. Таха Бей сказал: «Капитан, после этой встречи, после сердечного приема, оказанного нам, я отдал приказ не выпускать ни одного снаряда по киббуцу. Во мне говорила совесть!» Бригадир сообщил, что Гамаль Абдель Насер вынужден был выехать в одной из первых колонн, но он надеялся, что ему удастся попрощаться со мной. Мне пришлось ограничиться прощальным письмом, которое я передал Насеру через бригадира. «Надеюсь, что встречу вас в Египте, когда вы будете занимать пост израильского посла!» сказал на прощание Таха Бей.

Египет встречал солдат, возвращавшихся из окружения Фалуджа, как героев. Они шли строем во главе с бригадиром Таха Беем по улицам Каира, а король Египта и весь народ приветствовали их. Однако вскоре началось расследование и даже судебное разбирательство причин провала военной кампании в Палестине. Против египетских военнослужащих выдвигали тяжелейшее обвинение — поспешная капитуляция во время боя. Солдат вызвали в суд для дачи показаний против их командиров относительно обстоятельств их пленения. Результатом этих судов явилась чистка армии, затронувшая главным образом высших офицеров. Очевидно молодые офицеры завидовали успеху бригадира Таха Бея. Судебные приговоры были направлены на оправдание военного руководства страны, а бригадиру Таха Бейю старались вменить в вину отказ выполнить иордано-египетский план и отступить по маршрутам, которые находились под контролем Израиля. Этот план был справедливо отклонен Таха Беем. Египтянам, находившимся в окружении, нужно было пройти по крайней мере 20 км до Хеврона или 35 км до Газы, прорвав окружение. Для этого потребовался бы бой, место которого выбирала бы израильская сторона. Если учесть, что при отступлении египтяне должны были бы бросить всю военную технику, то понятно, что их ожидал кровавый бой с многочисленными жертвами, который закончился бы губительным поражением египтян.

Позднее мы узнали, что бригадира Таха Бея перевели на второстепенный пост в Асьют, на юге Египта. Так отплатили за мужество египетскому командиру. Народ и руководство страны забыли, что тысячи солдат и офицеров обязаны ему жизнью. Он скончался в феврале 1953 года. Игал Аллон направил семье бригадира телеграмму соболезнования, заручившись предварительно разрешением министерства иностранных дел.

Я полагал, что больше не увижу Гамаля Абдель Насера. Но жизнь распорядилась иначе, и мы встретились снова спустя год.