Вторая модель

There was no longer any normal, any natural course of things, moral or physical, for them to expect.	Они уже ни морально, ни физически не ждут чего-либо обыкновенного, естественного.
Custom, habit, all the determining forces of learning were gone; only brute experience remained.	Обычаи, привычки, воспитание... Для них этого не существует. Все ушло, остался лишь страшный горький опыт.
"Am I walking too fast?" Hendricks said.	- Ты успеваешь за мной? - спросил Хендрикс.
"No."	- Да
"How did you happen to see me?"	- Как ты увидел меня?
"I was waiting."	- Я ждал.
"Waiting?" Hendricks was puzzled.	- Ждал? - удивился майор.
"What were you waiting for?"	- Чего же?
"To catch things."	- Поймать что-нибудь.
"What kind of things?"	- Что значит что-нибудь?
"Things to eat."	- Что-нибудь, что можно съесть.
"Oh."	- О!
Hendricks set his lips grimly.	- Хендрикс сжал губы.
A thirteen year old boy, living on rats and gophers and half-rotten canned food.	Тринадцатилетний мальчишка, питающийся крысами, сусликами, полусгнившими консервами.
Down in a hole under the ruins of a town.	Один в какой-нибудь зловонной норе, под развалинами города.
With radiation pools and claws, and Russian dive-mines up above, coasting around in the sky.	Радиация, "когти", русские ракеты, заполонившие небо...
"Where are we going?" David asked.	- Куда мы идем? - неожиданно поинтересовался Дэвид.
"To the Russian lines."	- К русским.
"Russian?"	- Русские?
"The enemy.	- Да, враги.
The people who started the war.	Мы идем к людям, которые начали войну.
They dropped the first radiation bombs.	Они первые сбросили бомбы.
They began all this."	Они первые начали.
The boy nodded. His face showed no expression.	Малыш кивнул.
"I'm an American," Hendricks said.	- Я - американец, - зачем-то сказал Хендрикс.
There was no comment.	Малыш молчал.
On they went, the two of them, Hendricks walking a little ahead, David trailing behind him, hugging his dirty teddy bear against his chest.	Так они и шли, ребенок и взрослый; Хендрикс - чуть впереди, Дэвид, прижимая к груди грязного плюшевого медвежонка, старался не отставать от него.
About four in the afternoon they stopped to eat.	Около четырех часов дня они остановились, чтобы подкрепиться.