Загадка подслушанных разговоров

— И где же, позволь узнать, по-твоему, эта жизнь происходит? — с издевкой хохотнул Герасим. — У них чего, квартира на радио? Прямо в студии?

— Совершенно не обязательно, — возразил Баск. — В любую квартиру можно сунуть «жучка».

— «Жучка»? — переспросил Иван. — Ты думаешь, где-то стоит «жучок», а Муму словил по радио частоту, на которой идет прослушка?

— Именно, — энергично кивнул Баскаков.

— Да-а, да-а, — протянул Герасим. — Какой, интересно, дурак будет ставить «жучка» на кухне, чтобы полдня наслаждаться всякими историями с кашей?

— Какой кашей, — снова возразил Баск, — с помощью «жучка» на кухне можно узнать очень много важного. Например, сколько людей живет в доме, их распорядок дня. Кто, когда и куда ездит.

— Скажу больше, Сенечка, — добавила Варя. — При удачном раскладе можно даже подслушать, куда хозяева кладут «ключи от квартиры, где деньги лежат».

— Насчет ключей не знаю, — сказала Марго. — А вот на кого дом записан, мы с вами уже подслушали.

— На Сашенькину маму, — уточнил Сеня.

— И еще, — продолжала Марго, — мы уже в курсе, что теща не испытывает особой любви к своему зятю Леониду.

— А я о чем! — у Павла азартно блеснули глаза. — Теперь предположим, что у этого Леонида есть враги или, например, конкуренты. Прикиньте, как они могут использовать подобную информацию.

— Подкупят тещу, чтобы она траванула зятя, — Герасим по-прежнему не воспринимал всерьез доводы друзей. — Это будет, — загробным голосом добавил он, — отравление века. Кашей.

— Герочка, ну зачем так грубо и примитивно, — в свою очередь развеселилась Варя. — Кашей надо не травить, а бросать Леониду под ноги. Поскользнется на кашке, головой об угол стола ударится, и все. Уноси готовенького.

— В таком случае, — улыбнулась Марго, — мы с вами только что были свидетелями неудавшегося покушения.

— Как же, покушения! — воскликнул Герасим.

— Шутка, Муму, шутка! — нараспев произнесла Марго.

— Про покушение, естественно, шутка, — начал Павел. — Но мне кажется, дело серьезное. Что-то во всем этом есть нехорошее. Кому-то врубили «жучка»…

— Причем где-то рядом, — перебил Сеня. — Раз мы это сумели поймать по радио, значит, дом с «жучком» стоит на территории Изумрудова.

— С чего это ты так уверен? — уставился на него Муму.

— «Жучок» явно непрофессиональный.

Профессионал бы выбрал для передачи такую частоту, которую можно поймать только на специальной аппаратуре. А раз установка кустарная, значит, радиус действия её невелик. Теперь едем дальше. Сашенькина семья живет в большом доме, который дорого содержать. А здесь, кроме нашего Изумрудова, таких поселков поблизости нет.

— Ты хочешь сказать, пасут кого-то из местных? — заинтересовался Иван.

— Похоже, — кивнул Сеня.

— Но вот кого? — Павел задумчиво посмотрел на друзей.

Тут из передней послышалось несколько громких звонков. Затем заколотили в дверь.

— Это Илюшка и Кирюшка, — без тени сомнения объявил Баск. — Им пока ничего не говорим?

— Естественно, — отозвался Павел.

Горничная уже открыла. В передней послышались громкие голоса, топот, затем — истошный вопль Альбины Ивановны:

— Эй! Лыжи-то хоть оставьте!

В зал влетели двое раскрасневшихся от мороза ребят:

— С Новым годом! Айда на лыжах! — проорали они. — Там снега за ночь навалило!

— На лыжах ещё слишком рано, — с мрачным видом ответил Муму.

С лыжами у него были сложные взаимоотношения. Два года назад дедушка Герасима, Лев Львович Каменев, или, как его прозвал Луна, Лев-в-квадрате, в целях укрепления физической формы внука, решил регулярно предпринимать с ним лыжные походы. Лев Львович тогда вышел на пенсию. И у него, вместо подведомственной крупной физической лаборатории, где все подчиненные ходили по струнке или стояли по стойке «смирно», образовалась уйма нерастраченной энергии и ничем не занятого времени. А так как в свои семьдесят с гаком Лев Львович был ещё очень крепок и бодр, то обрушил всю свою несокрушимую волю и организаторский пыл на несчастного Герасима.

Лыжные походы, по мнению дедушки, проходили крайне результативно. Герасим придерживался иных взглядов. Скорость, которую развивал Лев-в-квадрате на лыжах, была для Каменного Муму явно чересчур большая. Однако на все его стенания по тому поводу, что, мол, ноги болят, дедушка бодренько отвечал: «Владей, внук, собой и укрепляй волю. В жизни ещё и не такое случается. Потом спасибо мне скажешь».

Спасибо Муму не сказал. На третьем походе, проходившем в крайне неблагоприятных метеорологических условиях, внук обморозил уши и к тому же заболел двусторонним воспалением легких. У Льва-в-квадрате это вызвало глубокое возмущение. Ибо, согласно расчетам дедушки, именно третья совместная прогулка должна была окончательно закалить Герасима.

С трудом выходив сына, папа и мама к большому его облегчению, воспротивились дальнейшим походам. Теперь уже второй год Лев-в-квадрате ходил на лыжах либо один, либо в компании друзей. Время от времени он по-прежнему пытался увлечь в новое путешествие Герасима. Однако тот только отмахивался или говорил:

— Лучше мы с ребятами в хоккей погоняем.