Геркулес задумчиво смотрел на спящих ребят. "Ты стал невнимателен, Геркулес, - сказал он сам себе. - Вон как вытянулся Пим за этот год. Брюки ему совсем маловаты, еле прикрывают колени... А Ник - он здорово похудел. Наверно, всё время думает о своём отце и о Дожде. То и дело повторяет их имена во сне... А что ты сделал, Геркулес, чтобы хоть немного успокоить его? Ничего ты не сделал, Геркулес. А ведь ты старший!.. Они тобой крутят, Геркулес, как хотят, - знают, что ты их любишь и не можешь на них по-настоящему сердиться. Вот и сейчас увязались с тобой. А ведь ты их не хотел брать. Не детское это дело... Но разве устоишь перед их просьбами?! Особенно этот Ник: "Возьми! Возьми! Что тебе, жалко?" Конечно, жалко, если на то пошло... Очень жалко! Вот так! Но разве их убедишь? А всё-таки здорово он придумал - пристроиться к войскам Апчхибосса Утриноса, а затем при удобном случае улизнуть к Грому. А просто так к Синим горам не добраться - повсюду патрули. Нет, что ни говори, замечательная мысль!.. Вот только ребята... Ох и влетит же от Грома!"
Машину тряхнуло, и Геркулес раскрыл глаза. Тьфу ты, чёрт! Кажется, тоже задремал.
Машина снова выехала на шоссе. И всё так же маячил позади уродливый пятнистый броневик, ощетинившийся пулемётными дулами.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Гром и Эрнесто
- Кто со мной на разведку? - гаркнул Гром, и раскатистое эхо заметалось среди базальтовых скал.
- Я!..
Около трёхсот человек подняли руки. Это были студенты и мастеровые, тайком пробравшиеся в горы из столицы; рубщики тростника, покинувшие свои деревни; солдаты Утриноса, перешедшие на сторону Грома. И сразу было видно, когда кто из них появился в лагере. У одних были уже густые чёрные бороды, у других - бороды поменьше, у третьих по щекам и подбородку змеились робкие колечки. А были и такие, у которых бороды ещё и не намечались, и похвастаться им было нечем.
Но среди всех, даже среди первых тринадцати старожилов, резко выделялась длинная густая борода одного новичка. Он появился в лагере лишь сегодня на рассвете и был похож на Робинзона Крузо, каким его рисуют художники: с длинноствольной винтовкой, в старой шляпе, мешковатых брюках и куртке из меха каких-то диких животных, надетой на голое тело.
- Ну куда вы? Куда вы? - растерялся Гром, увидев столько поднятых рук. - Зачем мне столько? Мне один нужен. - И кивнул "робинзону", который умоляюще глядел на него: - Пошли.
- Эх, везёт же тебе, Эрнесто! - беззлобно шутили вокруг. - Как увидят тебя солдаты, сразу разбегутся со страху!.. Эх, Гром, ты его вместо пугала у дороги поставь - ни один патруль на него внимания не обратит!
- Ладно, ладно, - буркнул Эрнесто в густые усы, - завидуете, черти.
Гром и Эрнесто углубились в джунгли.
- Тебя Эрнесто зовут? - спросил Гром своего молчаливого спутника.
- Эрнесто...
- Борода-то у тебя, Эрнесто, - словно ты её целый год отращивал, - с уважением сказал Гром.
- То-то и оно, что целый год, - угрюмо ответил Эрнесто. - Не до неё было. Полгода в джунглях от сеньора скрывался, затем поймали и на рудник упекли... Бежал через три месяца, снова джунгли, а потом... - тут он невольно рассмеялся, - пришёл к вам, и моя борода как раз к месту оказалась.
- Моя тоже, - захохотал Гром.
Эрнесто с почтением смотрел на него. Он уже слышал от других, что этот рыжебородый великан не кто-нибудь, а знаменитый бесстрашный Гром.
- Слушайте, Гром... - начал Эрнесто.
- Называй меня на "ты", - добродушно заявил Гром. - Какие могут быть церемонии!
- Ты с Дождём знаком?
- Знаком ли я с Дождём?! Нет, вы слышали, что он спрашивает?! вскричал Гром, хотя вокруг никого не было. - Да знаешь ли ты, что по милости этого заморыша Апчхибосса Утриноса и его плешивого покровителя Тайфуна, засадившего нашего друга в тюрьму, мы с Молнией уже больше года шатаемся безработными!
- Прости, - сказал Эрнесто, - я же не хотел тебя обидеть. Просто я тоже был знаком с Дождём...
- Что значит "тоже"? - вскипел Гром. - Что значит "знаком"? Да мы с ним друг без друга жить не можем!
Гром бы ещё долго бушевал, но тут их окликнул последний пост бородачей:
- Стой! Кто идёт?
- Свои! - рявкнул Гром. - Ослепли, что ли?
Ещё полчаса пути, и в просветах деревьев мелькнуло серое кольцо шоссе с мостом, перекинутым через широкий овраг.
- Давай вдвоём, - ужаснулся Эрнесто, когда Гром выкатил из травы чёрную тупорылую бомбу и взвалил её себе на спину. - А зачем она?
- Скажешь тоже, - буркнул Гром. - Ещё уронишь. Я её поймал, я и понесу. Зачем она, говоришь? Пригодится.
Дело в том, что несколько дней назад самолёты Апчхибосса Утриноса бомбили лагерь бородачей. Все укрылись в пещере, а Гром стоял у входа, ловил падающие бомбы и сбрасывал их в пропасть. А одну он решил сохранить на всякий случай. Выкрутил взрыватель и спрятал её в укромном месте.
Они спустились в овраг. Когда-то здесь, по-видимому, бурлил поток, а сейчас ручей безнадёжно пересох. Лишь кое-где встречались покрытые зелёной плесенью мелкие лужицы.
- Чёрт побери, - пыхтел Гром, согнувшись в три погибели и тяжело переставляя ноги. - Без Дождя скоро всё к дьяволу засохнет... Проклятый Тайфун!