Защитница. Тринадцатое дело

– В больницу он покатается, – в ответ объявила фельдшерица. – Антистолбнячку я сделала, раны обработала. Но детей в таких случаях дома не оставляем. Так что в Городок поедет. – И, уже обращаясь к Рожковым, спросила. – Справка о прививке от бешенства у вас есть?

– Да, – тихо ответил Виталий. – Каждый год прививаем.

Он уже отошел немного от первого шока, Валентине же, наоборот, становилось хуже. Если сначала она собиралась ехать с малышом в больницу, то теперь это представлялось маловероятным. Разве что вторым больным в «Скорой помощи».

Фельдшерица померила ей давление. Сделала пару уколов. Вроде стало получше.

Малыш был готов к поездке, тихо сидел, подбинтованый. В больницу не хотел категорически. Почему-то его смертельно пугало это слово. Петру еле удавалось его успокаивать.

А тем временем гостья пришла.

Мария, Мишкина мама.

Громко забарабанила в дверь:

– Что с сыном моим сделали, сволочи?

Мишка сразу сжался и почему-то схватился за руку Петра Ивановича.

Все, кроме оставшейся лежать Валентины, вышли на улицу, к санитарному УАЗу.

– Ну, что, кто с мальцом поедет? – спросила фельдшерица. – Документы возьмите, свои, ребенка, и собачьи. Паспорт с маркой по прививке от бешенства – теперь в собачий документ вклеивали этикетку от введенной вакцины. Там же была подпись врача и личная печать.

Тут к ним опять подскочила не до конца протрезвевшая Мария.

– Что они с тобой сделали? – громко закричала она, впрочем, не пытаясь взять мальчика, которого нес Бойко, на руки. – Я вас всех, твари, засужу! На что я его лечить буду?

– Мы все оплатим, – неловко вступился Виталий. – Все лечение оплатим.

– А я на что жить буду? – не унималась та.

– И вам заплатим, – покорно кивнул головой тот.

– Сейчас давай! – угрожающе махнула рукой женщина.

Виталий полез в карман пиджака за бумажником.

Но тут, неожиданно даже для себя самой, взорвалась Неонила.

– А вам-то за что? – спросила она. – Без ребенка меньше на станции насобираете?

– Не твое дело, – начала было та. – Мой Мишка, что хочу, то и делаю.

– Не все, что хочешь, – уже не могла остановиться тихая Нила. – За такое родительских прав лишают. Ты ж его не кормишь даже!

– Отстань, – махнула рукой Мария. – Себе роди, и сама воспитывай. – Она уже оценила противника, как неопасного.

И опять здорово ошиблась.

– Не давайте ей денег, – жестко сказала Неонила Виталию. – Она больше собаки виновата. Не за что ей деньги давать.

Виталий в замешательстве остановился. Умом он понимал, что если поддаться нажиму, то его будут шантажировать постоянно. Но понятия не имел, что со всем этим делать. Да и чувство вины пригибало.

– Попробуй не дай! – озлобилась пьяница. – Да я вас всех засужу! Все попродаете, суки! – и она протянула руки к ребенку. Так же, как протянула бы к любой другой своей вещи.

И получила по рукам. Причем, пребольно.

Петр Иванович смотрел во все глаза, ничего не понимая. Они, что, все библиотекарши такие?

– Исчезни, тварь, – тихо сказала Неонила. – Исчезни, или прибью.

Мария, осознав ошибку и ощутив реальную опасность, тихо ретировалась. Правда, поорала еще им вслед, но уже за забором.

– Я поеду с ребенком, – сказала Нила фельдшерице.

– Ты уверена? – спросил Бойко, как бы продолжая ранее начатый разговор.

– Я еду.

– Хорошо. Я за вами.

Он передал Мишку Ниле, та не очень ловко взяла его на руки. Но Мишка сам ей помог, обвил ручонкой Нилину шею. Виталий, поблагодарив, неуверенной походкой пошел в дом, к жене.

– Поехали, – сказала Нила фельдшерице, залезая с Мишкой в УАЗик. Потом обернулась и крикнула уже отходившему Петру Ивановичу:

– Позвони Белле, пожалуйста. У нее телефон адвокатессы. Она знает. Пусть найдет и передаст тебе.

– Хорошо, – уже ничему не удивляясь, согласился Бойко.

Фельдшерица закрыла за Нилой с ребенком дверь, сама залезла на сиденье рядом с водителем, и «буханка», завывая двигателем, потихоньку поползла по щербатой деревенской улочке.

Глава 8 Городок. Адвокаты и местные жители. Узел затягивается.

Постепенно визиты в Городок стали рутиной.

Конечно, не ежедневные.

У удачливых адвокатов потому так и много дел в одновременном ведении, что ведутся юридические процедуры, как правило, неспешно. И, понятное дело, не из‑за адвокатов.

По серьезному преступлению полтора-два года в СИЗО до суда – обычное дело. Сейчас, правда, ограничили полуторами. Если осудят – отсиженное идет в зачет. Вероятность же оправдания в российских судах крайне низка. И в таком случае оправданный столь счастлив, что, как правило, уже не протестует из‑за потерянного куска жизни. Главное, чтоб тюрьма не повторилась – власть очень не любит признавать свои ошибки.

Тем не менее, до «белых мух» Ольга, одна или с Олегом, не раз съездили в Городок.

Много чего сделали.

Например, в магазине «Хозтовары», по адресу ул. Ленина 22, купили пять метров веревки. Ровно такой, какой был удушен бывший начальник полиции Городка. И какую нашли в багажнике автомобиля Николая Клюева.

Здесь линия защиты была очевидна: эта веревка могла быть в багажнике у доброй тысячи горожан.