Защитница. Тринадцатое дело

Береславский собственной персоной.

– Он еще в Бастилии? – спросил профессор озабоченно.

– Похоже на то, – вздохнула адвокатесса. – Грозят сначала на сутки, а потом на полмесяца. Вроде, серьезно взялись.

– Гитлер тоже серьезно брался, – оптимистично отметил Ефим Аркадьевич. – Напомните, пожалуйста, фамилию местного фюрера.

– Слепнев, Георгий Витальевич. Майор, врио начальника РОВД.

– Есть, – сказал профессор и отключился.

На него Шеметова серьезно не рассчитывала. Хотя и от Томского, и от Багрова слыхала, что товарищ вовсе не всегда напоминает комического персонажа. Она, безусловно, верила обоим, но все равно не могла себе представить лысого и шарообразного профессора в роли серьезного участника опасных игр.

Впрочем, в ее положении следовало хвататься за любую соломинку. Если у Гохмана не получится с инсулином, то счет пойдет на часы.

При мысли об этом холодок пробежал по спине.

Она уже ничего не хотела – ни победы в суде, ни штампа в паспорте. Лишь бы Олежка остался живой.

Пятый собеседник появился вживую.

Без звонка.

Шеметова аж вздрогнула.

Леонид Богданов, бывший виолончелист.

– Шел мимо, и вдруг в окно увидел вас, – обрадованно сказал он, испросив разрешения присесть за столик.

– Леонид, вряд ли вам стоит здесь задерживаться, – вынуждена была сказать Ольга. – Вон парни, в «жигуленке», всех снимают, кто ко мне подходит.

– А вы знаете, мне уже наплевать, – сказал Богданов. – Что они еще смогут у меня отнять?

– У живого человека всегда есть, что отнять, – попыталась было урезонить музыканта адвокатесса. – Совершенно не за чем лезть на рожон, тем более, бесцельно.

– Почему, бесцельно? – улыбнулся Богданов. – У меня есть цель – помочь вам.

После чего бывший музыкант сделал то, что Шеметова от него никак не ждала.

Подошел к машине с полицейскими, демонстративно встал перед ними и начал фотографировать на мобильный.

– Что вы делаете? – спросил и без того изрядно деморализованный капитан, сидевший на пассажирском месте.

– Снимаю вас, – спокойно объяснил тот. – Вы ж не на скрытом патрулировании. Имею право. Для истории.

– Не нужно нас снимать, – сказал старший лейтенант, на всякий случай включая мотор. Все сделал вовремя: к машине уже подходила часть семьи Клюевых с незнакомыми ранее адвокатессе людьми.

Старлей не выдержал, и под молчаливое одобрение капитана, отъехал с опасного места.

Вновь прибывшие вошли в кафе.

Его хозяйка, заподозрившая неладное, попыталась объявить санитарный час, но ее проигнорировали. Правда, она оказалась не в накладе: все участвующие в импровизированном народном вече что-нибудь себе заказали – кто кофе, кто чай с пирожным, а кто, как Иван Клюев, бифштекс с кровью – большое тело требовало много энергии.

Потом последовал звонок, от которого Шеметова едва не расплакалась.

– Добрый день, это Фадеева. – Ольга сразу вспомнила начальницу департамента здравоохранения. Она же не хотела общаться, боялась! Или у нее опять что-то случилось? Ольга на таких зла не держит, нужна помощь – значит, поможет.

Адвокатесса не угадала.

Наталья Игоревна звонила не за помощью, а чтобы помочь.

– Я ваш телефон у Мадины Клюевой взяла, – сказала она.

– У вас же был, – не поняла Шеметова.

– Я его выбросила, – честно сказала Фадеева. – Но это не важно. Я насчет вашего мужа.

– Что с ним? – у Ольги зашлось сердце.

– Все нормально, – сказала та. – Слепнев вначале заартачился, мол, мужа вашего до суда не выпустит, передач не пропустит. Но в итоге насчет инсулина разрешил, я проследила. И одеяло теплое передали.

– Откуда у майора такое благородство, насчет инсулина? – поинтересовалась Ольга. – Он, вроде, настроен был по-боевому.

– Гохман Слепневу в лицо сказал, при всех нас, что если инсулин не будет передан, то коллектив больницы обвинит его в покушении на предумышленное убийство их пациента. В заявлении на имя генерального прокурора РФ.

– Так и сказал? – потряслась адвокатесса. Ну и дела!

– Так и сказал.

– А тот не пытался пугать?

– Конечно, пытался. Старик ответил, что свое отбоялся. И теперь очередь бояться майора.

– Круто. – И вдруг до Ольги кое-что дошло. – А вы-то что там делали?

– Я же говорю, делегация ходила. От больницы, еще Мадина Ибрагимовна была, зав. хирургией Толоконников, главный терапевт Кирсанова и главврач, Мария Викторовна. Вряд ли вы их знаете. А пошли, потому что сначала, по телефону, Слепнев запретил передачу лекарства.

– Вы действительно герои, – сказала Шеметова. У нее вдруг дыхание перехватило от благодарности к этим людям.

И слезы на глазах выступили.

Они с Олегом влезли в драку – это их работа, дающая одновременно удовольствие и деньги.

Мадина пошла спасать адвоката, сражающегося за ее ребенка.

Гохман – бесстрашный старик, прошедший войну и приблизившийся к естественному концу жизни.

А Марья Ивановна с неведомыми Кирсановой и Толоконниковым?

А Фадеева, с ее двумя малолетними детьми?

А Богданов?

Ей вдруг стало очень тепло на душе.

Нет, не перевелись на Руси богатыри.

Не в кольчугах, не с мечами – то «богатырство», как у них с Олегом, узко профессиональное.