Защитница. Тринадцатое дело

Веселый слюнявый дурень Крон радостно размахивал обрубком хвоста. Свен был поспокойнее, и эмоции его не были так явно выражены. А Марта вообще слегка расстраивалась, поскольку исчезал объект даже предполагаемой атаки. По этому поводу, как бы нуждаясь в психологической разрядке, она могла пару раз ощутимо, хотя и не до крови, хватануть Свена и Крона. Те не обижалась: куда ж деваться – вот такой у их мамаши сучий характер.

Гости заходили на участок, псы их нюхали, после чего общение становилось безопасным. Чуть позже Петр Иванович загонял на внутреннюю площадку свою «Волгу», чтоб она не мешала проезду.

Задачи для его рук находились всегда.

Все-таки два дома, один из которых реально большой. Плюс баня. Плюс забор. Плюс велосипеды. Плюс садовая техника.

Минусов в этом списке не было ни одного, потому что Ефим Аркадьевич, собрав великолепную коллекцию инструментов, не использовал их никогда.

Хотя нет, с компьютерной техникой – причем самой разнообразной – он легко справлялся без посторонней помощи.

Прапорщик, вооружившись раскладной коробкой со всем необходимым, начинал работать по Натальиному списку. Сама Наталья вместе с Нилой занимались кухней. Мелкий обычно шел на улицу с псами: он и ездил на них, и даже в снежки играл. Они с удовольствием ловили снежные шары, на лету их разгрызая мощными челюстями.

Береславский же уходил в свой кабинет, всегда плотно закрывая за собой дверь. Петр Иванович имел смутное подозрение, что профессор там просто спит. Возможно, так оно и было.

Тем не менее, из-под его пера то и дело выходили научные статьи и даже книги. Кроме того, он придумывал и продавал (иногда осуществляя самостоятельно) новые бизнес-идеи. Говорят, интересные, и однозначно свежие, оригинальные.

Собственно, если бы это было не так, то не было бы ни домов, ни «ягуара»: деньги на приобретение и поддержание всего имеющегося великолепия, тоже зарабатывались исключительно им – Наталья не работала уже много лет.

И все равно Петр Иванович не мог понять, как можно быть таким ленивым человеком? Как можно, купив изумительный хром-ванадиевый набор германских ключей, с динамометрами и трещотками, менять колесо с помощью вызванного по телефону незнакомого, чужого человека? И даже не проверить момент затяжки болтов! Он же постоянно кому попало доверяет жизнь!

Это полностью выходило из его понимания.

Прапорщик не раз задумывался над невозможной, но забавной ситуацией: молодой боец Береславский попал к нему в роту. Получилось бы сделать из него нормального стандартного солдата?

Петр Иванович склонялся к тому, что все-таки – нет. Умный командир, поняв, кто именно ему достался, постарался бы использовать его реально большую голову и нестандартные идеи. Глупый, после неудачной попытки прижать и сделать стандартным, с удовольствием бы сплавил умному. Наверное, так.

Зато, после того, как работы были выполнены, а обед приготовлен и съеден, с Береславским было весьма любопытно поговорить.

Обсуждалось все, что угодно.

Обычно, у профессора находилось собственное мнение по любому вопросу. Не всегда оно казалось Петру Ивановичу адекватным, но когда он глубже вникал в проблему, выяснялось, что Береславской слов на ветер не бросал никогда.

Например, в той же истории с Мишкиным усыновлением.

Бойко, уже оценивший «перпендикулярное» мышление профессора, спросил его мнение по этому животрепещущему вопросу.

Тот сначала рассмотрел стандартные подходы. Те самые, что уже пыталась реализовать Ольга Шеметова: лишение родительских прав физиологической мамаши, оформление опекунства, а потом и усыновление мальчика.

Адвокатесса работала активно, и Береславский подтвердил, что Петр Иванович сделал в этом плане отличный выбор. Но когда будет достигнут результат? А, главное, будет ли он достигнут? Имеющаяся в наличии, хоть и постоянно пьяная, мамаша сильно уменьшала вероятность положительного исхода.

Подумав, Береславский задал странноватый вопрос:

– А мы криминал рассматриваем?

– Что вы имеете в виду? – ошарашенно спросил прапорщик. Криминал он в жизни ни разу не рассматривал. Не положено.

– Много разных вариантов, – как-то не по-хорошему ухмыльнулся тот.

– Вот уж не думал, что добрый человек может всерьез обсуждать криминал, – вырвалось у прапорщика.

– А с чего вы взяли, что я – добрый? – в лоб спросил тот. И Бойко не смог ответить на этот вопрос. Сейчас на него смотрел тот же профессор, в тех же смешных, бликующих под мощной люстрой, очечках. Но добрым он отнюдь не выглядел.

– Хорошо, – сдался Петр Иванович. – Рассматриваем все. Слишком велика цена.

– Это разумно, – холодно сказал Береславский. – Криминальных я вижу два варианта.

– Убивать эту пьянь я точно не буду, – попытался пошутить прапорщик, но шутка не удалась.

– Это был третий криминальный вариант, – отмахнулся профессор. – Он под чертой.

Прапорщик так и не понял, что такое – под чертой. Но был рад уже тому, что веселый Ефим Аркадьевич, всерьез предлагая рассмотреть аж целых два криминальных варианта, идею убийства все-таки изначально отверг.

– Так что вы имеете в виду? – спросил Петр Иванович.