Земля, которой нет

Я почесал голову, а потом махнул рукой и двинул к продавцу, вокруг которого столпилось немало люда. Первое правило рынка – никогда не иди к цели напрямки. Если торгаш увидит, что ты держишь курс строго к нему, то даже торговаться не станет – он и так будет знать, что пришел лишь за его товаром. Порой проще оставить немного денег за какие-то безделицы, нежели проиграться на крупном улове.

– Две монеты за ковер! – надрывался пухлый торговец, одетый в некое подобие алиатского халата. Далеко же занесло купца.

– Скинь хоть три медных, – просил какой-то наемник с двумя клинками за спиной.

Редко встретишь обоерукого мечника в такой глуши. Это меня несколько насторожило. Да и зачем наемнику ковер?

– Дорогой, какой три медных! – завел шарманку купец. – Ты посмотри на ворс: мягкий, как шерсть любимого кота. Два серебряка, ни четвертухи не скину!

– Да что мне твой ворс, – стоял на своем наемник, – ты погляди на нить, такая после первой же зимы разойдется!

– Э-э-э, дорогой, глаз алмаз, да слепой, как наргмаз. – Никто не понял, что такое «наргмаз», но из уст купца это звучало как насмешка. Кстати, что сие слово означает, не знал и я. – Нить-то не простая: как прошил, так навек скрепил. Но одну медную тебе скину. Вижу же, что человек хороший.

– Ай, – махнул рукой наемник и, вытащив из-за пазухи кошель, стал набирать медяшками. Вывалив немаленькую кучу на прилавок, он забрал сверток и пошел сквозь толпу.

– Подходи, выбирай, не зевай! – Купец продолжил зазывания, больше смахивающие на завывания.

Наемник как раз проходил мимо меня, и я не смог удержаться от маленькой проказы. Поднявшийся ветер распутал шнуровку на ботфортах, а потом связал ее хитроумным морским узлом. С громким криком мечник упал на мостовую, вызвав у невольных зрителей бурный приступ кашля. Никто не рисковал открыто потешаться над обоеруким.

– Демоны и темные богини, – шипел наемник.

Впрочем, на наемника он мало походил. Вы мне поверьте, я на своем веку немало этой братии повидал, и вот именно этот тип наемником не был. Я незаметно дернул пальцами, и из-под рубашки страдальца показался круглый серебряный медальон с изображением волка, перекусывающего горло орлу. Я лишь покачал головой – Константин совсем двинулся, уже в приграничье шпиков посылает. Он же так весь штат по миру пустит, охотясь за моей недостойной такого пристального внимания персоной.

– Помочь? – спросил я, наклоняясь к шпиону, у которого был явный вывих лодыжки.

– Отвали, – оттолкнул тот меня, а потом поковылял в сторону таверны, распихивая возмущающуюся толпу.

– Вот ведь некультурные шпики пошли, – морщился я, потирая ушибленную грудь.

Проводив служивого взглядом, я вновь повернулся к купцу. Он как раз втюхивал какому-то простофиле свой не самый лучший товар, но за такую цену, будто недавно тиснул этот ковер из-под кровати Принца.

Кстати, именно такой ковер я и искал. Не тот, который упомянул выше, а такой, чтобы в спальне постелить. А то порой пройдешь босиком по доскам – и если не загонишь занозу, то отморозишь ноги по колено.

– Выбирай, дорогой, – обратился ко мне купец. – Любой ковер Анголы.

– Что, и даже сшитый из волос царевны? – улыбнулся я.

– Даже такой, – кивнул надутый торгаш. – Любой выбирай, какой хочешь отдам.

Я внимательно осмотрел ассортимент, а потом выбрал самый оптимальный вариант: широкий, но не слишком, длинный, но не очень, ворсистый, но не такой, чтобы пальцы утопали. Уж что-что, а годы странствий научили меня выбирать самый лучший товар, как бы надежно он не был спрятан за горой ширпотреба.

– Покажи мне этот, – указал я на рулон, лежавший в самом темном углу палатки.

Торговец что-то прикинул, а потом махнул рукой. Его подопечный, парнишка лет двенадцати, вытащил на свет сверток и развернул на прилавке. Купец кивнул мне, позволяя пройтись рукой по ворсу, что я не замедлил сделать. Ворс достаточно мягкий, но не настолько, что уже совсем скоро продавится и станет натирать пятки. Хороший товар.

– Две с половиной дам, – твердо произнес я.

Торговец, кажется, потерял дар речи. Словно выброшенная на берег рыба, он закрывал и открывал рот, возмущенно сверля меня глазами.

– Да демона тебе в душу! – воскликнул он. – Этот алмаз моей сокровищницы – первая дева в гареме султана! Не меньше десяти серебряных!

Я внимательно посмотрел на купца. Даже если учесть повышенные пошлины для иностранных торговцев, а также затраты на дорогу, то ковер должен стоить пять, ну, может, шесть серебряных. С наценкой – семь, но вот десять – это уже грабеж средь бела дня.

– Посмотри, купец, на ворс. Он пропах морской солью, а у корней видна земля. Мне его выветривать и выбивать неделю, а потом еще песком чистить.

– Девять с половиной, – буркнул купец.

– А на шов посмотри: его, видимо, подгрызли мыши.

Купец внимательно пригляделся к идеальному шву, но увидел совсем не то, что должен был. Я успел надорвать одну нитку. Это оказалось легко, пришлось всего лишь попросить ветер сделать это.

– Девять, – вновь буркнул купец, почему-то потерявший дар к устной торговле.