Для мусульман, конечно, эталоном благочестия является Мухаммад. Также и во всех религиях их основатели пророки являют пример для подражания верующим. Беря пример с пророка Мухаммада, мусульманин стремится к добродетели в семье и в отношениях с соседями, единоверцами и людьми других вероисповеданий, с окружающим его природным миром. Исламская этика (по-арабски – адаб) учит быть трудолюбивым, честным, справедливым во всех делах, доброжелательным, но и непреклонным перед греховными вожделениями, чистоплотным, рассудительным, терпеливым, избегать излишеств, гнева, не поддаваться диким инстинктам и, конечно же, проявлять милость к окружающим.
Бог даровал человеку силу разума, благодаря которому он способен отличить добро от зла. Он дал ему и великое внутреннее чувство, позволяющее ощущать, что есть грех, а что благо. Мы называем это совестью. Кто из нас не испытывал, как задевает она струны нашей души?
Характерно, что ислам не предусматривает института клира, церкви как организации посредников между Богом и человеком. Никакой, даже самый авторитетный, мусульманский священнослужитель не вправе отпускать верующему грехи его от имени Бога. Сколько накопил, столько и принесешь с собой на Суд Божий. Но их можно сократить, очиститься от них добрыми помыслами и поступками.
Оказывать помощь следует, прежде всего, своим родным и близким. В первую очередь – детям и старикам. Бросать их на произвол судьбы – тяжкий грех. Помню, что еще в советском Таджикистане, где мне пришлось жить многие годы, в доме престарелых находились бабушки и дедушки, которые вообще не имели родственников. Среди мусульманского населения и не только, отдать туда старика при живых детях или родственниках считалось позором. В лихие 90-е Таджикистан пережил кровопролитную гражданскую войну, крайне жестокую. В ней погибла масса мирного населения, в том числе детей, стариков и женщин. Бывало, захватывая жилища и землю, людей вырезали семьями. Будто сатана гулял по тому краю. Сейчас в республике не любят вспоминать ту позорную страницу своей истории. Стыдно… Но бездомных сирот на улицах уже не увидишь. Кого-то приютили дальние родственники, кого-то взяли в свои семьи соседи и близкие, о ком-то позаботилось государство.
Традиционная взаимопомощь распространяется от малого к большому, от семьи и рода к друзьям и близким, соседям, затем на городской квартал или сельскую общину, редко – на весь город, и уж совсем редко – на страну или регион. В этом есть своя житейская мудрость. Ты всегда лучше знаешь положение близких людей и всегда лучше представляешь, как им помочь. Но у всяких близких и соседей рядом живут их друзья и соседи, у тех свои, и так далее. И каждая община как бы переливается частично в соседнюю, а та – в другую. Если представить это в виде сотовой пластины, то соты в ней не закупоренные, а все сообщающиеся.
В Центральной Азии в решении повседневных проблем большую роль играют махаллинские[9] советы – своеобразные органы местного самоуправления. В других странах их называют джамаатами – общинами. Колхозы и совхозы в Центральной Азии в первые годы советской власти зачастую организовывались на родоплеменной основе. Целый крупный род оседлых земледельцев (авлод) или племя кочевников указом большевистского начальства превращалось в колхоз или совхоз. Соответственно, сельсовет, состоящий из уважаемых земляков и родственников, кроме хозяйственных отношений с государством, занимался и сохранением древних устоев и обычаев. Были случаи, когда председатель колхоза одновременно являлся и имамом общины. Но это, конечно, держалось в строгой тайне.