Жизнь графа Дмитрия Милютина

– Я убедился, Дмитрий Алексеевич, что великий князь – человек ненормальный. Особенно после свидания со своим отцом, великим князем Константином Николаевичем, который не признает ненормальности своего сына, дескать, у Николая нет никакого психического расстройства, и внушил ему поездку в Азию, где он может отличиться. Великий князь приказал хивинскому хану пустить воду Аму в старое русло, но воды там оказалось так мало, что из этой комедии ничего путного не вышло. А Николай Константинович так хотел отличиться…

– Жалкая и трагическая история в императорской семье, о которой столько уже было сказано в придворных кругах, – сказал Милютин.

4 марта состоялось первое заседание Верховной распорядительной комиссии, на которой были обсуждены решительные меры подавления революционного террора. В марте состоялось еще два заседания комиссии, после которых граф Лорис-Меликов доложил императору, что главным больным местом правительства является разделение в деятельности министров: Третье отделение делает одно, Министерство внутренних дел – другое, Министерство юстиции – третье, другие ведомства – четвертое, а все ведомства должны быть озабочены только одним – соблюдением порядка и законности в России.

«Несколько дней исполнения обязанностей, возложенных на меня высочайшим доверием вашего императорского величества, – писал граф Лорис-Меликов в докладе императору 22 марта, – привели меня к убеждению, что верноподданнейший долг повелевает мне ныне же, не откладывая ни единого дня, откровенно донести вашему величеству о положении вверенного мне дела. Медлить было бы преступно и пред лицом вашего величества, и пред Россией. В борьбе с революционными стремлениями всякий неуспех действий правительственной власти влечет за собою усиление крамолы, и потому успех необходим, и притом – быстрый. Уверенность в этом указывает мне и путь к достижению цели. Если близкому будущему может принадлежать изучение тех способов, кои должны повести к ослаблению восприимчивости различных составных частей населения к революционным началам, не свойственным русскому народу, – то задача подавить крамолу в дерзких ее проявлениях и тем доказать силу правительственной власти и отторгнуть от революции колеблющихся».

В начале апреля 1880 года Лорис-Меликов в обширном докладе императору сообщил всю правительственную программу, в которой содержались задачи, выполнение которых даст правительственной власти в России возможность не страшиться «ни лжеучения Запада, ни доморощенных безумцев». «Время особого усиления социалистических учений в Европе совпало с тем временем, – продолжал развивать основные идеи доклада Лорис-Меликов, – когда общественная жизнь в России находилась в периоде великих преобразований, ознаменовавших славное царствование вашего величества. Учения эти находили здесь, как и везде, последователей, но число таковых не могло быть велико, и влияние их не было заметно на первых порах… Новые порядки создали во многих отраслях управления новое положение для представителей власти, требовавшее других знаний, других приемов деятельности, иных способностей, чем прежде. Истина эта не была достаточно усвоена, и далеко не все органы власти заняли подлежащее им место. Ложно понятое назначение в общем государственном строе повело к ряду нарушений прямых обязанностей, к ряду столкновений. Неизбежные ошибки, часто увлечение, еще чаще неумение приноровиться к новым порядкам и руководить обстоятельствами и людьми вызывали отдельные прискорбные факты, из которых стали выводиться общие заключения в невыгоду новых начал, проведенных в жизнь. Разнообразие взглядов, проявившееся в обществе, проникло и в правительственные влиятельные сферы, где также стали образовываться подобия партий, стремившихся провести в дело свои убеждения при каждом удобном случае… Все тонуло в канцеляриях, и застой этот отражался на деятельности вновь созданных учреждений…» Лорис-Меликов подверг острой критике «крестьянское дело», «новые суды», «духовенство продолжало… коснеть в невежестве», «значение дворянства как сословия стушевалось», критиковал земство, буржуазию, молодое поколение, «образованные слои… находятся ныне… в положении неудовлетворенности». «Я уверен, что если Россия и переживает теперь опасный кризис, то вывести ее из этого кризиса всего доступнее твердой самодержавной воле прирожденного государя», но «задача эта не может быть исполнена только карательными и полицейскими мерами», – заканчивал свой доклад императору граф Лорис-Меликов.

Затем последовали по указу императора новые назначения: граф Толстой получил отставку – министром народного просвещения стал Андрей Александрович Сабуров (1838–1916), попечитель Дерптского учебного округа, а обер-прокурором Синода – Константин Петрович Победоносцев (1827–1907), бывший наставник цесаревича Александра, некогда преподававший ему право.

Несколько дней в конце мая императорская семья отмечала траур: 22 мая скончалась императрица Мария Александровна.