Жизнь после смерти

После постановки вопроса и уяснения проблемы он последовательно подходит к ответу. Конечно, с самого начала он исповедует, что такие великие вопросы суть неисследованные мысли Божии, почему и возглашает вместе с апостолом: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! (Рим. 11,33). Однако он продвигается в раскрытии темы, ибо верит, что Божественная благодать просвещает тех, кто обладает ею. Не используя риторики в представлении своей мысли, он продвигается в раскрытии темы, следуя логической цепочке.

Первое, что он говорит, это то, что человеческое естество происходит от Бога. Кроме того, все сущности причину своего бытия имеют в Боге, а не в самих себе. Нетварное естество, принадлежащее Богу, превосходит всякое понятие расстояния, не увеличивается, не уменьшается и, конечно, превосходит всякое определение. Напротив, тварное естество изменчиво, то есть подвержено увеличению и уменьшению. Человеческое естество сложно, потому что состоит из разнородных стихий: умной и чувственной, и является одушевленным подобием божественной и надмирной силы. Умное естество относится к ангельским и бесплотным силам, живущим в надмирном пространстве, потому что это пространство наиболее подходящее для этого бесплотного естества. Здесь святой Григорий говорит о теле Ангелов, которое называет «небесным телом, тонким, легким и приснодвижимым», потому что умное естество тонко, чисто, невесомо и удободвижимо. Чувственное естество, напротив, не похоже на умное. Поэтому Бог, чтобы земля не оставалась обделенной и лишенной умного естества, сотворил человека, чтобы в его естестве объединилось умное и чувственное. Другими словами, человек – это совокупность всего творения, потому что состоит из умного и чувственного.

Второе. Творение человека нацелено на то, чтобы Бог посредством умного естества прославлялся во всем творении. Как телесная жизнь поддерживается благодаря земной пищи, именно потому, что является земной, таким же образом существует и умная жизнь, посредством которой поддерживается наше умное естество. Как вхождение и исхождение пищи из тела подает ему силу, так и умному естеству подает жизнь приобщение к поистине Сущему.

Следовательно, жизнью, подобающей умному естеству, является причастие Богу. Для каждой вещи есть свой подходящий орган. Органом, подходящим для наслаждения светом, является глаз человека, а не палец или какой-либо другой член человеческого тела. Жизнь, стало быть, – это приобщение к Богу и причастие Его. И это приобщение к Богу является знанием Бога в той степени, в которой душа способна вместить это знание. А неведение Бога, конечно, является непричастностью к Богу.

Удаление от такой жизни является падением и неведением. После падения человека Бог исцеляет нас от зла. Злом является удаление человека от Бога и отсутствие общения с Ним. А исцеление зла, напротив, заключается в возвращении к жизни и стяжании общения с Богом.

Благо, таким образом, заключено в исцелении умной части души. Кто же не стремится к таинству евангельского слова, тот не ведает способа исцеления.

Здесь святитель Григорий Нисский подчеркивает, и это, как я полагаю, имеет огромное значение, что подходящим органом для общения с Богом является умная часть души[87]. Посредством ее человек приобщается к Богу и приобретает знание Бога, что является жизнью для человека. Но поскольку падение – это удаление от жизни и болезнь для человека, умерщвляющая его, то требуется исцеление умной части души, чтобы она увидела Свет и обрела общение с Богом.

Человеческое естество и было сотворено Богом именно для того, чтобы надеяться на эту жизнь и стремиться к ней. Это и является целью творения человека – единение с Богом. Таким образом, вкушение этой жизни и исполнение предназначения человека, чем и является обожение, – это не воздаяние и не награда, а его естественное состояние. Так же как и непричастность Богу является не наказанием, а болезнью человеческой души и всего его бытия.

Святой Григорий использует пример человеческих глаз. Возможность зрения у глаз является не наградой и вознаграждением, а их естественным и здоровым состоянием. Также и невозможность иметь зрение – это не кара и не последствие наказания, но болезнь человека. Именно по этой причине блаженная жизнь соестественна и свойственна[88] для людей, «очищенных в чувствах души». Но те, у кого очи нечисты духовно, пребывают в неведении Бога, не приобщены к Богу. И это есть не наказание, а естественное состояние болезни умной части души.