Зов странствий. Лурулу (ЛП)

Руфт поднял свой стаканчик и провозгласил тост: «За здоровье высоких деревьев и плодородных женщин!» Опрокинув в глотку содержимое стаканчика, он звучно проглотил его.

Малуф и Мирон попробовали сливовицу осторожнее — душистый крепкий напиток сразу бросался в голову. В конечном счете, однако, они последовали примеру Руфта и допили остающееся зелье залпом, мгновенно ощутив взрыв распространяющегося по всему телу тепла.

«Налить по второй? — с надеждой спросил начальник космопорта. — На одной ноге далеко не ускачешь, одной выпивки надолго не хватит!»

«Может быть, чуть попозже, — слегка охрипшим голосом отказался Малуф. — Я говорю, конечно, только от своего лица».

«Да-да, лучше немного подождать», — согласился с капитаном Мирон.

Руфт, однако, налил себе второй стаканчик и тут же отправил его содержимое в глотку.

«Ага! — начальник космопорта облегченно вздохнул. — Теперь можно смело перейти к делу. Вообразите себе происходившее шестьсот лет тому назад, когда наш древний портовый город, Скольпнес, был разрушен великим наводнением. Несмотря на потоп, в те времена мы процветали, и комиссары Дендрологического института предложили выстроить столицу заново — таким образом, чтобы она достойно символизировала коммерческие успехи Мирстена.

Как раз тогда на нашей планете гостил гениальный архитектор по имени Рийбан Трилль. Спроектированные им здания встречаются на многих планетах Ойкумены. Трилль заслужил завидную репутацию исключительно одаренного и компетентного специалиста, а на Мирстене он поселился, чтобы закончить свои дни в тишине и покое. Комиссары с самого начала решили, что руководство их проектом будет поручено Триллю, хотя архитектор был уже далеко не молод, и к тому времени его здоровье изрядно пошатнулось.

Надеясь использовать его таланты и опыт, комиссары предложили Триллю разработать план застройки нового города. Он рассматривал предложение неделю, после чего представил в ответ перечень условий, на которых он согласился бы взяться за руководство проектом. По существу, он требовал предоставить ему неограниченный контроль на всех этапах проектирования и строительства, не оставлявший никакой возможности для постороннего вмешательства или влияния. Комиссары могли только принять или отвергнуть его условия, в полном объеме. Никакие уступки или компромиссы не допускались.

Комиссары неохотно согласились выполнить требования Трилля. Был заключен договор, подписанный обеими сторонами и торжественно скрепленный печатью Дендрологического института. Трилль немедленно приступил к работе. Произвели геодезическую разведку, разметили координаты будущих перпендикулярных проспектов, и на участке рядом с центральной площадью возвели здание-прототип — в окончательном виде это было семиэтажное сооружение, изготовленное исключительно из драгоценного коричневато-красного дерева и увенчанное великолепным полусферическим куполом. Впоследствии в этом здании разместилось управление Дендрологического института.

Прототип заслужил всеобщее одобрение — даже критики Трилля замолчали. Но именно в этот момент, когда карьера Трилля была в зените, здоровье предало его. Трилля хватил апоплектический удар; ему спасли жизнь, но он остался паралитиком, почти неспособным говорить и двигаться.

Трилль понимал, что не сможет закончить проект строительства города в том виде, в каком он его задумал, но в то же время ему пришла в голову идея, послужившая решением всех возникших проблем. Одним росчерком пера архитектор приказал строить все городские здания в строгом соответствии с теми стандартами, которые применялись в отношении прототипа; разрешалось изменять только размеры зданий, но не их пропорции.

Смелость такого подхода поразила всех — и сторонников, и противников проекта. Комиссары бурно протестовали — они считали, что, поскольку окончательный план Трилля явно представлял собой безответственный каприз спятившего инвалида, его следовало отвергнуть целиком и полностью. Но перспектива нарушения договора вызвала напряжение в обществе. Как я уже упомянул, мы — сдержанный и трезвый народ. Нам присущи прирожденное чувство личной ответственности и почти религиозное почтение к устоям договорного права. Короче говоря, намерение комиссаров расторгнуть договор с Триллем вызвало такое возмущение, что комиссарам пришлось отступить.

Вырос новый город — и почти немедленно он был объявлен самым совершенным архитектурным достижением Галактики! Трилля окружили невиданными почестями; ему даровали знатный титул с обширным поместьем, ему присвоили звание пожизненного члена-корреспондента Института, что позволяло носить на плече сверкающий золотой знак отличия.

Вот таким образом. Так возник Фальзиэль — плод безумного воображения Трилля и результат нашей непоколебимой приверженности соблюдению цивилизованных норм». Руфт указал на бутыль: «Не пропустить ли нам еще по стаканчику, чтобы отметить столь знаменательную встречу?»

Малуф взглянул на Мирона; тот фаталистически пожал плечами.

«Хорошо, но только капельку».