Эммануил Райс (1909–1981) — литературовед, литературный критик, РїРѕСЌС', переводчик и эссеист СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ эмиграции в Париже. Доктор философии (1972). С 1962В г. Райс преподавал, выступал с лекциями по истории культуры, работал в Национальном центре научных исследований. Последние РіРѕРґС‹ жизни преподавал в Нантеровском отделении Парижского университета.С Р'.Ф. Марковым Райс переписывался на протяжении четверти века. Р
Владимир Фёдорович Марков , Эммануил Матусович Райс
Владимир Фёдорович Марков , Ирина Владимировна Одоевцева
Владимир Марков , Владимир Фёдорович Марков , Дмитрий Иосифович Кленовский
1950-Рµ гг. в истории СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ эмиграции — это время, когда литература первого поколения уже прошла пик своего расцвета, да и само поколение сходило со сцены. Но одновременно это и время подведения итогов, осмысления предыдущей СЌРїРѕС…и. Публикуемые письма — преимущественно об этом.Юрий Константинович Терапиано (1892–1980) — человек «незамеченного поколения» первой волны эмиграции, РїРѕСЌС', критик, мемуарист, принимавший участие практически во всех основных литературных начинаниях эмиграции, РѕС' Союза молодых поэтов и писателей в Париже и «Зеленой лампы» до послевоенных «Рифмы» и «Русской мысли». Владимир Федорович Марков (р. 1920) — один из самых известных представителей второй волны эмиграции, РїРѕСЌС', литературовед, критик, в те времена только начинавший блестящую академическую карьеру в США. По всем пунктам это были совершенно разные люди. Терапиано — ученик Ходасевича и одновременно защитник «парижской ноты», Марков — знаток и ценитель футуризма, к «парижской ноте» испытывал устойчивую неприязнь, желая как минимум привить к ней ростки футуризма и стихотворного делания. Ко времени, когда завязалась переписка, Терапиано было уже за шестьдесят. Маркову — вдвое меньше, немного за тридцать. Тем не менее им было интересно друг с другом. На протяжении полутора десятков лет оба почти ежемесячно писали друг другу, сообщая все новости, мнения о новинках и просто литературные сплетни. Марков расспрашивал о литературе первой волны, СЃРїРѕСЂРёР», но вновь и вновь жадно выспрашивал о деталях и подробностях довоенной литературной жизни Парижа. Терапиано, в свою очередь, искал среди людей второй волны продолжателей начатого его поколением литературного дела, а не найдя, просто всматривался в молодых литераторов, пытаясь понять, какие они, с чем пришли.Любопытно еще и то, что все рассуждения о смене поколений касаются не только эмиграции, но удивительным образом схожи с аналогичными процессами в метрополии. Авторы писем об этом не думали и думать не могли, но теперь сходство процессов бросается в глаза.Р
Владимир Фёдорович Марков , Юрий Константинович Терапиано
Владимир Фёдорович Марков , Георгий Владимирович Иванов , Ирина Владимировна Одоевцева
Оба участника публикуемой переписки — люди небезызвестные. Журналист, мемуарист и общественный деятель Марк Вениаминович Вишняк (1883–1976) наибольшую известность приобрел как один из соредакторов знаменитых «Современных записок» (Париж, 1920–1940). Критик, литературовед и поэт Владимир Федорович Марков (1920–2013) был моложе на 37 лет и принадлежал к другому поколению во всех смыслах этого слова и даже к другой волне эмиграции.При всей небезызвестности трудно было бы найти более разных людей. К моменту начала переписки Марков вдвое моложе Вишняка, первому — 34 года, а второму — за 70. Но дело даже не в возрасте. Вишняк всю жизнь был человеком общественной складки, над чем немедленно принялся подтрунивать Марков, никогда в эти игры не игравший и остававшийся индивидуалистом. Неудивительно, что они сразу же стали спорить друг с другом почти по всем пунктам. Неудивительно и что переписке не суждено было стать долговременной. Скорее удивительно, что между столь разными людьми переписка вообще завязалась. Для начала каждый попробовал перетянуть оппонента на свою сторону, затем, осознав всю безнадежность этого, попытались хотя бы объясниться и внятно изложить собственные позиции. Когда не удалось и это, начали поддевать друг друга и ловить на неправильном словоупотреблении, вскоре переписка естественным образом и оборвалась. Но сохранившиеся письма весьма показательны для настроений двух типов людей литературы. По крайней мере, всю пропасть непонимания они раскрывают весьма убедительно.
Владимир Фёдорович Марков , Марк Вениаминович Вишняк
Георгий Р
Владимир Марков , Владимир Фёдорович Марков