100 великих крылатых выражений

Однако Розанов был не первым, кто использовал образ железного занавеса, чтобы показать, как непоправимо изменилось время. Впрочем, историки до сих пор продолжают спорить об авторстве этого выражения, которое вошло в обиход в годы Первой мировой войны, когда мирно дремавшая целый век Европа вдруг ощетинилась границами, запирая за ними людей, как в тюрьме.

Так, британский историк Патрик Райт приписывает его авторство писательнице Вайолет Пейджет (1856–1935), публиковавшейся под псевдонимом Вернон Ли. В начале 1915 г. британка, будучи радикальной пацифисткой по своим убеждениям, отметила в эссе «Bach’s Christmas Music in England and in Germany», что в дни Рождества музыка Баха звучала и в Англии, и в Германии, двух странах, которые разделил теперь «чудовищный железный занавес» (журнал «Jus Suffragii», 1 января 1915).

Бельгийская королева Елизавета (1876–1965), уроженка Баварии, в марте 1915 г. призналась французскому писателю Пьеру Лоти, с каким отчуждением относится теперь к своим немецким родственникам: «Между мной и моей семьей опустился железный занавес» (Мария Жозе Бельгийская. «Albert et Élisabeth de Belgique, mes parents» – «Альберт и Елизавета Бельгийские, мои родители», 1971).

29 декабря 1916 г. это же выражение использовал рейхсканцлер Германской империи Теобальд фон Бетман-Гольвег (1856–1921), признав в своем «Меморандуме о подводных лодках», что, даже объявив неограниченную подводную войну, невозможно отрезать Англию от внешнего мира, «словно железным занавесом» («Размышления о мировой войне», ч. 2, 1921).

…Окончилась Великая война, Россия успокоилась после Октябрьского переворота и Гражданской войны, но «железный занавес», однажды материализовавшись, уже не исчезал никуда, став удобным инструментом мировой политики.

В 1924 г. британский посол в Берлине Эдгар Винсент (1857–1941) сказал, что Рейнская демилитаризованная зона должна стать «iron curtain», «железным занавесом», который надежно оградит Францию от возможного нападения немецких войск.

Советская карикатура Бориса Ефимова, изображающая Черчилля во время произнесения Фултонской речи. 1946 г.

13 января 1930 г. советский писатель Лев Вениаминович Никулин (1891–1967) опубликовал в «Литературной газете» репортаж из Парижа под названием «Железный занавес», очертив в нем ту незримую границу, что разделила Советский Союз и остальной мир: «Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет длится пожар. Изо всех сил нажимая рычаги, там стараются постепенно опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер».

Прошло полтора десятилетия, и образ «железного занавеса» вновь материализовался, ожил теперь уже в нацистской Германии в канун ее краха.

18 февраля 1945 г. на титульной странице еженедельника «Das Reich» появился аршинный заголовок «Hinter dem Eisernen Vorhang» – «За железным занавесом». Газета «Das Reich», издававшаяся в 1940–1945 гг., была очень популярна в Германии. По словам немецкого историка Хайнца-Вернера Экхардта, автора книги «Die Frontzeitungen des deutschen Heeres 1939–1945» – «Фронтовые газеты немецкой армии, 1939–1945» (1975), тираж этой газеты достиг максимума в марте 1944 г. В то время каждый ее номер прочитывали в среднем 15 миллионов человек.

Автор анонсированной статьи, укрывшийся за псевдонимом «cl Lissabon», подводил итоги недавних конференций, проходивших в Москве (9—19 октября 1944) и Ялте (4—11 февраля 1945). Смысл заголовка раскрывали следующие слова: «Железный занавес есть свершившийся большевистский факт; он опустился над всей Юго-Восточной Европой, как бы ни противился этому Черчилль, приезжая в Москву со слезными просьбами». Этот занавес «непоправимо» рассек Европу.