100 великих крылатых выражений

Строительство социализма, как показал опыт крупнейших соцстран, СССР и КНР – это путь в неизведанное. На этом пути в их руководстве начинались ожесточенные споры. «Кормчие будущих побед» продолжали их и до первой крови, и до последней – до полного истребления оппонентов. Вслед за десятилетием революционного энтузиазма, больших, но обманчивых надежд наступало десятилетие террора. Большого террора.

В начале 1960-х гг. руководство КНР было расколото на два непримиримых лагеря. Прагматики, ориентируясь на советский опыт, настаивали на скорейшей индустриализации, на превращении Китая в промышленную державу, сопоставимую по мощи с СССР.

Для победителя в многолетней гражданской войне, героя революции, Председателя Мао, «великого кормчего» КНР, вопросы экономики, проблемы хозяйства – все эти каждодневные задачи – были скучны. Революционный дух был для него важнее любых обстоятельств. Настоящий социализм, считал Мао Цзэдун (1893–1976), можно построить только с новыми людьми, в ком горит этот дух, а не с «разложившимися» соратниками, способными думать лишь об одном: пятилетка, план, производство, промышленность.

Китайский плакат «Огонь по штабу!». 1966 г.

Мао Цзэдун сформулировал свой «китайский путь» построения социализма. Главной движущей силой революции в Китае должно оставаться крестьянство. В стране, которую веками сотрясали крестьянские войны, и революция должна быть крестьянской, а не пролетарской.

Однако «большой скачок», затеянный им в конце 1950-х гг., кончился катастрофой. Безумная попытка Мао соединить промышленность и сельское хозяйство привела к тому, что бескрайние поля были заброшены, зато возле жалких крестьянских хижин теперь высились остовы доменных печей, на которых жившие здесь люди, оторванные от привычных полевых работ, пытались по приказу властей самыми примитивными средствами выплавлять сталь. В итоге они не дали стране ни металла, ни хлеба.

В 1959–1962 гг. в КНР был жесточайший голод. Историк А. В. Панцов, автор книги «Мао Цзэдун» (2007), пишет: «В стране разразилась настоящая гуманитарная катастрофа. Такого страшного голода история Китая еще не знала. Люди умирали десятками тысяч каждый день! И в деревнях, и в городах».

За полный провал в экономике кто-то должен был ответить. Похоже, что «великий кормчий» полностью дискредитировал себя. Его следовало отстранить от руководства страной и судить. Когда неверные решения принимает штаб, огонь нужно открывать по штабу.

Мао Цзэдуна начали оттеснять от власти. Торжествовали прагматики во главе с Дэн Сяопином (1904–1997). Теперь они преобладали в ЦК КПК. Они исходили из того, что китайский народ перенес слишком много испытаний в последние десятилетия: многолетняя гражданская война, война с Японией, катастрофический голод. Прагматикам не нужны были великие потрясения, им нужен был великий Китай, где люди наконец могли бы жить спокойно и счастливо.

И тогда Председатель Мао, чтобы удержать власть, решил уничтожить своих противников так, как это делал его великий «северный учитель» – товарищ Сталин. Он повел борьбу не на жизнь, а на смерть, сделав ставку на молодых студентов и рабочих. Эти кадры решат все, был уверен вождь. Опираясь на их энтузиазм, он начал войну против всех, кто был не с ним.

Для Мао, как, впрочем, и для Сталина или Робеспьера, главным инструментом сохранения власти был террор. Всех, кто уклонялся от генеральной линии, намеченной им, он уничтожал, не колеблясь. Он диктовал свою волю безликим массам людей, и те, послушные его воле, расправлялись со всеми неугодными.

Уже в 1965 г. Мао в своих выступлениях начал говорить о том, что в Китае сейчас торжествует «буржуазная и реакционная» культура. Постепенно он расширял область критики. Теперь он обличал «консервативные», «реакционные» и «контрреволюционные» элементы в государственных органах, в обществе, и прежде всего в партийном аппарате. В его речах, особенно обращенных к молодежи, все чаще звучали жестокие нотки.

16 мая 1966 г. в недрах Политбюро появился документ, провозгласивший начало «Великой пролетарской культурной революции». В этот день все парторганизации страны были извещены об образовании Группы по делам культурной революции, непосредственно подчиненной Постоянному комитету Политбюро. Отныне все коммунисты должны были «высоко держать великое знамя пролетарской культурной революции». Как отмечает А. В. Панцов, «с этого сообщения началось вовлечение в “культурную революцию” широких масс, что придало движению особый характер».