39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Каулитц покорно последовал за нимфой, словно ничего не видя и не слыша, и уже мечтал только о том, чтобы, позабыв обо всем на свете, поскорее завладеть манящими бледно-розовыми губами этого совершенства.

Оказавшись рядом с маленькой беседкой, Лауфер нетерпеливо втолкнул садовника внутрь, а когда вошел туда следом, тут же оказался в кольце сильных рук, что даже слегка испугало юношу, и так поддавшегося новой атаке адреналина. Поэтому, игриво уклоняясь от поцелуя, он высвободился и, посмеиваясь, отскочил чуть в сторону.

Тому снова пришлось ловить ускользающую пташку, но сейчас он даже сам хотел этого, а в таком небольшом помещении в этой игре победа тем более досталась бы ему, не говоря уже о прошлой погоне на открытых территориях. Билл снова чуть не попался в его руки в самый последний момент, а мужчина вдруг застыл около решетчатой стены беседки и, протянув руку, осторожно сорвал розовый распустившийся бутон. Уже в следующий момент он почувствовал, как сзади его ласкают теплые ладони, проводя по плечам, именно так, как хотелось Лауферу, когда он только увидел своего садовника сегодня.

– Мм.. Том.. – облизывая пухлые губы, шептал юноша, наслаждаясь этими прикосновениями не меньше самого мужчины, изящные пальцы приятно пощипывали кожу, беспощадно гоня мурашки по всему телу.

А когда Билл медленно обошел молодого садовника и оказался напротив, тот, глядя прямо ему в глаза своим пронзительным и изучающим взглядом, медленно повел нежным цветком по юному лицу, спускаясь ниже к шее и красиво очерченным ключицам, трепетно и невесомо лаская приятными касаниями, которые снова поднимались к подбородку и приоткрытым чувственным губам.

Они снова безмолвно общались своими взглядами, и Билл, плавясь от этой невероятной нежности, которую ему дарил Томас, медленно подтолкнул его к небольшой лавочке, наступая на него. Когда ноги мужчины столкнулись с преградой, осторожный нажим опустил его на ровную деревянную поверхность, а прекрасный темноволосый искуситель красиво склонился над ним.

Тому хотелось сказать так много слов, но с его раскрытых от шумного дыхания губ они так и не срывались, он лишь молчаливо и завороженно смотрел, как прелестница вдыхает аромат розового цветка, который он все еще держал в своей руке, как ее губы целуют нежные лепестки, и это рождало в садовнике многообразие прекрасных чувств и желания, чтобы так прикасались и к нему самому. Но вдруг он ощутил, как чужие пальцы настойчиво расстегнули пуговицу на его джинсах и потянули вниз замочек молнии, а Каулитц ошеломленно замер, не смея останавливать обворожительную нимфу и борясь со всеми своими запретами и страхами уже молча. Когда твердый орган оказался в ее руке, плененный Том, не стерпев, со стоном откинулся на спинку лавочки, а вид очаровательного создания, опустившегося перед ним на колени, безвозвратно лишил рассудка бедного садовника.

Билл с удовольствием проводил по влажному члену рукой, собирая смазку, и когда он, неотрывно глядя Томасу прямо в глаза, медленно облизал испачканные в прозрачной жидкости пальцы, у Каулитца окончательно сбилось дыхание, и сжались мышцы на всем его теле.

– Мм.. какой ты сладкий, – пошло посасывая пальцы, тем же томным голосом, как и по телефону, протянул брюнет.

Ему уже не терпелось приступить к главному, как вдруг почувствовал, что Том, пристально глядя, закрепил в его темных волосах пышный розовый цветок. Улыбнувшись, юный Лауфер, стоя голыми коленями на твердом каменном полу беседки, потянулся вперед и все же накрыл потемневшую влажную головку своим жарким ртом. Помогая себе рукой, он принялся медленно и дразняще кружить по ней ловким языком, упиваясь запахом и вкусом своего мужчины, до которого наконец добрались его бесстыдные губы, сейчас плотно обнимающие твердый член.

Смутившийся Том, борясь с собой, оставался неподвижным, ведь дай он лишнюю слабину, и он сорвется, рискуя сделать нимфе больно своей пока поддающейся контролю страстью. Билл же умело вбирал все глубже, желанно впуская горячий член в свое горло, и, прикрывая глаза, выпускал его, чтобы уже через считанные секунды повторить эти космически глубокие ласки, доводя стонущего и страстно вздыхающего Томаса до исступления.

Садовник ласкал своими пальцами красивое лицо Лауфера, любуясь им, и от его ответного жаркого взгляда ему становилось еще горячей. Накрашенные ресницы очаровательно трепетали, и Каулитц не мог отвести от всего этого великолепия своих затуманенных глаз, следя за тем, как его напряженный от желания член погружается в сладостную глубину так искусно ласкающего его рта, и от этого зрелища только у слепого ярким взрывом в голове не сработало бы самоуничтожение.