81b84ce8-b7fb-4434-ad0a-4f705ad20783

Нет. Ты его не знаешь... а если и знаешь, то совсем другим. От этого внутреннего голоса

пульсировало в висках. Чувствую, как его ладонь касается моей ноги, поднимается выше, под подол

платья, накрывая горящую плоть, и с груди вырывается стон.

– Больше никогда не отпущу. Скажи, Лия... Просто скажи это...

Сердце стучит все сильнее. Мне страшно, и в тот же момент яркой вспышкой дикая радость.

Словно часть меня не принадлежит мне совсем, и он, как умелый музыкант, извлекает те звуки-эмоции,

которые хочет получить... те самые аккорды, о существовании которых я и не подозревала. Где страх

смешался с самым острым эротическим возбуждением. Контраст на контрасте. Нейл резко подался

вперед и впился в мой рот губами, а я полетала в пропасть, быстро, до дикого головокружения, до полной

потери контроля.

Я писала об этом тысячи раз. О том, как он целует других женщин. Я представляла себе, как это

может быть, чувствовать его губы на своих губах, но я даже на сотую долю не приблизилась по своим

ощущениям к настоящему поцелую. Все. Не могу больше. Не могу. Нет меня. Ничего нет. Силы воли нет.

Я целовала его теперь уже сама, исступленно, с диким голодом, с надрывом, позволяя сминать мои губы,

терзать их, отвечая ему со всей силой накопившегося желания именно по его губам. По этой невыносимой

идеальной развратной похоти, замешанной на диких эмоциях. Почувствовала, как он сжал мою грудь

сильнее, как его большие пальцы касаются напряженных сосков, и от этих прикосновений мне казалось, я

сорвусь в наслаждение раньше, чем что-либо произойдет еще. Мое извращенное желание к нему

копилось годами. И да, я боюсь его, я боюсь, что это больше, чем просто фантазия….это реальность. Нет,

не только он… а это место, где мы сейчас вместе. Это реальность. Нереальным был мой дом и моя жизнь

вдали от него. Но отголоски разума навязчиво вдалеке пульсируют «он заставил тебя…это он думает, а

не ты…он…он..он»

– Что сказать? – губы сами ищут его губы... и я не знаю, что со мной происходит, я хочу, чтобы это

прекратилось, и в тот же момент я пью его дыхание и схожу с ума от вкуса его губ. Это причиняет мне

боль... той части меня... ей больно, и я готова сказать, что угодно, чтобы это закончилось. Ведь если это

сон... я ничего не потеряю. Я просто проснусь.

Прижалась к нему всем телом и потеряла остатки воли. От запаха, от звука голоса, от пальцев,

путающихся в моих волосах, и от губ, сминающих мои губы, порабощая волю... стирая все желания, кроме

одного – сделать так, как он хочет. Подчиниться. Эхом мое сознание пытается сопротивляться... но я уже

не принадлежу себе. Нейл заставляет меня чувствовать принадлежность ему... и мне все так же больно.

Мне хочется рыдать.

– Я, – оторвался от моих губ в ожидании, и, не давая опомниться, снова безжалостно набросился

на них, ломая сомнения, порабощая, – иду за тобой, – простонала ему в рот.

Обессиленно подогнулись колени... Полное опустошение. Сломал сопротивление и все оболочки

сознания. Меня окутала темнота.

Глава 7

Нет страшнее врага, нет никого беспощаднее, хладнокровнее, изощрѐннее в способности поломать

все что есть, столкнуть за край, накинуть петлю на шею, изменить до неузнаваемости твою жизнь, чем ты

сам. Я думала о том, что сказала ДР24 перед тем, как упасть с обрыва. Я прокручивала эти слова

бессчѐтное количество раз и понимала, что хочу знать правду. Хочу понять, зачем это всѐ, иначе сведу

себя с ума. Я так жадно желала, чтобы она соврала, чтобы заблуждалась или оказалась чокнутой

истеричкой… но у меня было то самое пресловутое чувство, когда точно знаешь, что самые худшие твои

опасения – они верные. Знала на уровне подсознания. Мы не просто так изолированы от мира, нас не

просто так держат за колючей проволокой под током, тренируют по двенадцать часов в день, проводят

опыты, и не зря сюда привозят на вертолетах новеньких, значит, есть спрос, а спрос не бывает на то, чего

слишком много. Это как в столовой по пятницам дают пирог с ванильным кремом, зачем-то его готовят в

ограниченных количествах, и достается он только тем, кто первыми стали в очередь за едой. Все спешили

успеть именно из-за ванильного пирога. Потому что его было мало, потому что он заканчивался…

ЗАКАНЧИВАЛСЯ. Именно поэтому его выдавали по кусочку на квадратных тарелках, а не ставили на

общий стол, чтобы каждый мог взять столько, сколько хочет. Так и мы – изолированы, потому что

заканчиваемся. Будь нас много, никто бы не запирал нас на Острове, не стерег, не оберегал. Мы имеем

ценность, но такую же, как у ванильного пирога – пока не съедят. От этих мыслей мороз шел по коже.

Избранных вывезли с Острова, и все превратилось в монотонную череду одинаковых дней и ночей,

приправленных моим диким желанием знать больше. И я узнала. Тот, кто ищет, тот всегда находит. Кто