81b84ce8-b7fb-4434-ad0a-4f705ad20783

если не добудет нужный материал, попрощается с этой работой.

В тот день она ушла с работы намного раньше. Сказать, что расстроилась, не сказать ничего.

Вечером встретилась с Энни, она извинялась за вспыльчивость Джоника, а потом рассказала, что статью

у него заказали. Дали огромный аванс и обещали заплатить еще больше, если она будет опубликована,

но самое главное – этот кто-то хотел получить черновики писательницы.

В противном случае они или он, Элис так и не поняла, кто именно, угрожал закрыть журнал. Она

спросила, «почему я?». В редакции полно талантливых журналистов со стажем, Энни пожала плечами и

сказала, что Джон никому не доверяет. А она вроде как родная. Близкая. В общем, они уговорили. В тот

вечер Элис начала читать книгу Милантэ. Приехала расстроенная домой, забралась на диван с ногами и,

выкуривая сигарету за сигаретой, принялась за чтение, поглаживая кота за ухом. Выбрала наугад любую

и открыла.

Когда закончила читать, уже было утро. Элис не поняла, что плачет, что выкурила пачку сигарет за

несколько часов, что у нее красные глаза, словно в них насыпали песок, и она точно сегодня не уснет. Это

была не просто книга. Не просто любовный роман. Она вывернула ей душу наизнанку, выпотрошила

мозги, стерла все то, что она вообще когда-либо читала из ее памяти. Ничего подобного с ней раньше не

происходило. Элис не покидало ощущение, что это не вымысел и автор писала о том, что прочувствовала

сама. Иначе она вообще ни черта не понимает в людях. Элис снова влезла в ее блог. В ранние записи.

Она искала те самые признаки безумия, неадекватности и не находила. Лия казалась ей уравновешенной,

рассудительной, интересной и очень простой. Без присущего популярным людям высокомерия.

Оказывается, она замужем или была замужем. Так как в интернете Элис нашла ее семейные фотографии.

На них Милантэ выглядела счастливой, влюбленной женщиной. Интересно, это муж упек ее в психушку,

или все же она действительно невменяема настолько?

Вечером Элис снова поехала к ней. Ничего не добилась, та опять молчала, смотрела на

зашторенное окно, не моргая, сжимая тонкими пальцами поручни кресла. Журналистка пыталась ее

разговорить, задавала вопросы, а ее игнорировали, словно она пустое место. Элис не удавалось

заинтересовать писательницу совершенно, казалось, она думает о чем-то своем.

Она даже ни разу не просмотрела на посетительницу, не проявила ни малейшего интереса. Когда

журналистка вышла из комнаты для встреч, наткнулась на все ту же медсестру, и они разговорились,

вышли на лестницу покурить. Тэсс рассказала ей, что ухаживает за Лией уже несколько месяцев, что

именно ради нее и перевелась в эту клинику, она ее фанатка и готова присматривать за ней столько,

сколько понадобится. Элис постепенно начинало казаться, что все, кто приближались к этой женщине,

попадали под какой-то странный гипноз, под ее мощное влияние, которое чувствовалось даже в

безмолвии. Это все ореол тайны. Извращенное человеческое любопытство. От Тэсс она узнала, что

Милантэ попала в лечебницу больше, чем полгода назад. Ее диагноз: маниакально-депрессивное

расстройство психики, тяжѐлые галлюцинации и склонность к суициду. Попросту человек спутал

реальность со своими книгами, периодически «уходил» в свой мир и почти не возвращался оттуда. На

вопрос, почему она сожгла себя, та сказала, что не делала ничего подобного, и это сделал кто-то другой.

Кто? На этот вопрос женщина не ответила. Более того, это сама Лия считает, что ее ноги обгорели до

кости, так же, как и руки. На самом деле она получила незначительные ожоги, не имеющие ничего общего

с ее невозможностью ходить.

– Она считает, что ее пальцы обгорели до мяса и что она не может ими шевелить, а, тем более,

писать. Ее мучают дикие фантомные боли, и мы колем ей успокоительное. В остальное время она

совершенно спокойна. Иногда…очень редко говорит мне несколько слов. Наверное, все талантливые

люди немного сумасшедшие. Да и тонка грань между гениальностью и безумием. Талант сам по себе не

норма, а отклонение от нее.

– То есть физически она совершенно здорова?

– Да. Полностью. У неѐ и шрамов почти не осталось.

– А где ее муж?

Тэсс пожала плечами.

– Не знаю. Говорят, она ушла от него год назад и переехала в другой город. Лия полячка по

происхождению. Сюда переехала в юном возрасте, совсем девочкой.

Я мало знаю о ее прошлом. Только то, что она сама рассказывала в блоге. Вы приходите почаще, я

вижу, ей нравится ваше присутствие.

– А что говорят врачи? Возможно ли выздоровление?

– Этого никто не знает. Болезнь души – это не болезнь тела. Нет никаких прогнозов.

Иногда ей легче иногда, наоборот, хуже.

– И как часто бывает хуже?

– Нет никакой закономерности. Иногда несколько недель она спокойна, а потом рецидивы.

– Рецидивы?

– Да. Она требует принести ей ноутбук или тетради. Дать ей возможность писать. Мы приносим, а