Адольф Гитлер и его русские друзья

Как Вы могли, русский человек, пойти к Гитлеру? Заметим в скобках, что категорически оказались правы те русские, которые смотрели на Гитлера «глазами евреев»…

Но в конце концов, вопрос о Вашей и моей смене вех не так уж важен. Гораздо хуже иное. Во время нашего разговора Вы говорили вещи, которые вызывают во мне непреодолимое духовное отвращение. Так, например, Кравченко для Вас оказался «чекист и жид». А когда я Вам сказал, что Кравченко и не чекист, и не еврей, то Вы категорически это «опровергли» тем, что Вы видели его фотографию и для Вас этого вполне достаточно…

Конечно, Ваше утверждение отдает антисемитизмом самого дурного вкуса. Но еще хуже то, что Вы говорили о епископе Иоанне Шаховском. Сославшись на авторитет какого-то Вашего друга, православного иерарха, Вы назвали его «жиденком», потому что у него мать еврейского происхождения.

Мне это глубоко отвратительно. Я уверен, что если б этот Ваш иерарх увидел бы даже живого Христа, то не нашел бы для него иного названия… Для Вас, как Вы сказали, «раса, кро°з, наследственость» незыблемы. И посему епископ Иоанн Шаховской «жиденок». Но ведь по этому самому и Вы, Иван Александрович, окажетесь не очень-то русским!

Ваш старый друг, москвич, хорошо знающий всю историю Вашей семьи (и Вас, и Вашего брата), говорил мне, что Ваша матушка была немецкого происхождения. И вот получается, что в идеологе русского национализма и православном философе чисто русской крови не очень уж много? Может быть, Ваш подчеркнутый русизм имеет под собой именно эту «ущемленность»?»

Фашизм и национальная гордость

Известный американский историк профессор Уолтер Лакер отмечает, что нацизм оказал большое влияние на идеологические установки НТС. Но в отличие от обосновавшихся в Харбине русских эмигрантов, прямо называвших себя фашистами, члены НТС были сторонниками не тоталитарного, а авторитарного правления.

В тридцатых годах они исходили из того, что демократии отступают под натиском коммунизма и движений фашистского толка, победивших в Италии, Германии, Испании, Португалии, Латвии. Казалось, это мировая тенденция.

«И в среде демократических стран стали возникать свои национальные движения со своим «третьим решением», — писал Борис Прянишников, один из руководителей НТС. — Демократия была явно на ущербе… Естественно, что и новопоколенцы оказались как бы в одном лагере с фашистами».

В середине пятидесятых Прянишников разошелся со своими коллегами и отошел отдел. В Соединенных Штатах в 1986 году вышла его книга «Новопоколенцы».

Членов НТС называли «нацмальчиками». Симпатии НТС к национальному социализму оттолкнули от союза значительную часть русской эмиграции.

«На НТС некоторые черты фашизма бесспорно произвели сильное впечатление, в особенности борьба фашизма против коммунизма и марксистской идеологии, — пишет историк Кэтрин Андреева. — Опыт тридцатых годов утвердил членов НТС во мнении, что демократия слаба и не в состоянии защитить экономические и политические потребности людей.

Еще менее демократия была любезна с эмигрантскими общинами. Как иностранцы они первыми страдали от политических или экономических проблем, их увольняли, чтобы дать работу своим гражданам.

Фашизм в первые годы своего существования казался мощным средством восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих проблем европейских государств двадцатых годов. Особое впечатление на НТС произвел португальский фашизм. При Салазаре это был не классический фашизм, а авторитарный корпоративный режим… Много схожего было в программах фашистов и НТС. Общая ненависть к либеральной демократии, капитализму и коммунизму. Общее стремление к авторитарному правлению с целью национального и социального единения с помощью одной правящей партии. Но было и серьезное различие. Фашизм был антирелигиозен. Программа НТС была насыщена религиозной моралью. Программа НТС акцентировала личные свободы, что было несвойственно фашистским движениям…»

Хорошо исследовано увлечение европейской молодежи в предвоенные годы марксизмом. Гораздо меньше известно о том, что в те же годы другая часть молодежи в не меньшей степени увлекалась и национальным социализмом. Слово «фашизм» для многих ушей звучало тогда волшебной музыкой.

В предвоенные годы в газете НТС появляется рубрика «Новая жизнь». Вот с восторгом рассказывается о режиме Антониу ди Оливейра Салазара, основателя фашистской партии в Португалии:

«Разоренная дотла грызущими друг друга республиканскими партиями политиканов, рисковавшая потерять свои все еще огромные заморские владения, маленькая Португалия медленно разлагалась… Была разруха…

И вот португальская армия путем Национальной революции весной 1926 года захватила власть.

Ответственные посты заняли честные и всеми уважаемые военачальники… На пост министра финансов был назначен Оливейро Салазар. Несколько лет оказалось достаточным, чтобы восстановить или, вернее, создать финансовое равновесие и процветание Португалии.