Богемские манускрипты

  Традиция утверждает, что исламские мудрецы, посмотрев на пляшущих дервишей, сочли их одержимыми и в 1511 году объявили кофе порождением Шайтана. Но тут выяснилось, что к напитку успел пристраститься сам султан. Мудрецы подумали ещё раз и сделали единственно верный вывод: это Аллах одарил правоверных кофе, дабы они могли ночи напролёт бодрствовать, изучая Коран. В середине XVI века в Османской империи уже насчитывалось около шестисот кофеен.

  В XVII веке кофе добрался до Европы (первое европейское кафе открылось в Венеции в 1629 году). Подобно табаку, кофе столкнулся с серьёзным сопротивлением, нo преодолел все преграды. Причина неудовольствия, вызываемого у властей новым напитком, была проста: люди собирались за кофе, обсуждали разные темы, включая политические, возбуждались... и не пьянели. Трезвые подданные - это всегда опасно. Это грозит заговором. Любопытно, что даже в наши дни в благословенной Богемии сторонники президента Земана называют оппозицию не иначе, как Пражское Кафе, a текущая политическая ситуация описывается формулой "Кафе против Града".

   Впрочем, для борьбы с кофеином существовал и другой предлог. B Турции Мурад IV обвинял женщин в том, что они при помощи кофе избегают беременности и снижают рождаемость. Убеждение, что кофе вызывает у женщин бесплодие, широко распространилось и в Германии. Hо в Англии всё было наоборот, и дамы утверждали, что пьющие кофе мужчины перестают быть мужчинами и годятся только для платонических отношений.

       

                                            Петиция английских женщин против кофе

      Вероятно, сбор подписей под петициями английских женщин против кофе был организован властями, потому что за ним последовал королевский указ о закрытии кафе, как мест, в которых ведутся антиправительственные речи. Этот документ Карл II Стюарт подписал 29 декабря 1675 года. Указ должен был вступить в силу 10 января 1676 года, но вызвал такую волну недовольства, что уже 8 января был отменён. Впоследствии ни свергший Стюартов Вильгельм Оранский, ни его наследники не совершали подобных ошибок и не пытались покушаться на кафе, приобретшие в Европе статус оплотов свободы.

  К концу XVII века окончательно сформировалась триада алкоголь-никотин-кофеин, занявшая в западной цивилизации столь важное место, что перечисленным психоактивным веществам позволено считаться не наркотиками, но культурными феноменами. Пётр I, осуществлявший всестороннюю вестернизацию России, внедрял и табакокурение, и кофепитие, как неотъемлемые атрибуты западной культуры (пить алкоголь русские умели и до него). Характерно, что у Петра не возникло таких неприятностей, как у Урбана VII, Мурада IV, Чжу Юцзяня или Карла II. Напротив, он преуспел во всех своих начинаниях и вошёл в историю с эпитетом Великий (а Ломоносов в одной оде и вовсе назвал его богом).

         

                                                             Европейское кафе в XVII веке

      Кофе, равно как чай или ацтекский обрядный напиток какао, пришлось адаптировать к европейскому вкусу при помощи сахара или молока. С кокой была иная сложность. Это растение содержит около 1 процента кокаина и производит на человеческий организм примерно такое же стимулирующее воздействие, как кофе (хотя вызывает более сильную эйфорию). Однако листья коки следует жевать свежими, в сушёном виде они теряют свои свойства. Попытки транспортировки коки через Атлантику не увенчались успехом, а в европейских ботанических садах её начали высаживать только в середине XVIII века и лишь в качестве экзотики. Поэтому употребление коки долгое время было ограничено западным полушарием.

     В империи инков оно строго регламентировалось и позволялось в основном правящему классу (у инков существовало некое подобие социализма, и власти регламентировали и распределяли всё подряд). Испанцы демократизировали рынок коки, сняв ограничения на жевание её листьев простыми людьми (это была одна из причин, по которой покорённые инками племена смотрели на белых пришельцев скорее как на освободителей). Против жевания коки выступала католическая церковь, видевшая в нём языческий магический обряд. Плантаторы возражали, что это средство необходимо для поддержания производительности труда.

   Коллизия разрешилась, когда церковь стала получать десятину с приносимых кокой доходов. Вскоре кока стала в Южной Америке разновидностью валюты. Испанцы рассчитывались ею с индейцами (aналогичным образом англичане использовали в качестве валюты виргинский табак). На рудниках Потоси  с середины XVI до конца XVIII века было добыто порядка 45 тысяч тонн серебра. Антонио Эскохотадо, чья "Краткая история наркотиков" считается лучшей испаноязычной работой в своей области, пишет, что в период серебряного бума потребление коки в Потоси достигало ста тысяч корзин или тысячи трёхсот тонн. Условия в шахтах Потоси такие, что без коки там просто невозможно работать.