Впрочем, на фоне господствовавших в Столетии Разума обычаев такой способ суицида был скорее исключением. В России часто вспоминают, что после известных неудач в Семилетней войне Фридрих Великий проклинал судьбу, наделившую его профессией государя, и был готов покончить с собой. Но, вероятно, не все знают, каким образом прусский король собирался совершить самоубийство. Oн хотел покинуть наш мир c помощью восемнадцати опиумных пилюль, которые носил в медальоне на груди. В эпоху Просвещения наркотики вновь обрели свою древнюю функцию, утраченную в средние века: они опять превратились в средство эвтаназии. Передозировка, замаскированная под случайную, стала в образованных кругах элегантным способом уйти из жизни, не вступая в конфликт с церковью.
Понятие "зависимость" было известно eвропейцам Галантного Века не хуже, чем понятие "передозировка". Врачи предписывали пациентам лауданум от всех болезней (а пациенткам - ещё и в критические дни). Иногда это вело к самым печальным последствиям. "Меня огорчает состояние, в котором находится бедняжка леди Бичем. Опиум - весьма коварный друг," - написал в 1772 году основоположник жанра готического романа Гораций Уолпол. Бедняжка леди Элис Элизабет Бичем, дочь второго виконта Виндзора, принадлежала к числу богатейших невест в английском королевстве и вышла замуж за второго маркиза Хертворда. Через несколько месяцев после того, как Уолпол выразил огорчение по поводу её опиумной зависимости, она скончалась. Ей было двадцать два года.
В том же 1772 году губернатором Бенгалии стал Уорнер Гастингс. Он высказался в том смысле, что опиум - это не товар первой необходимости, а опасный предмет роскоши, который можно продавать за границей, но не в своей стране. Гастингс завёл монополию на рынке опиума, обязав местных производителей мака продавать свой продукт по фиксированным ценам. После переработки на каждый брикет опиума ставилась печать Ост-Индской компании, после чего товар контрабандой отправлялся в Китай. Премьер-министр Уильям Питт Младший не желал, чтобы британское серебро тратилось на китайский чай или шёлк, и утверждал, что от торговли опиумом зависит благополучие всей Ост-Индской компании.
В 1796 году император Юнъянь констатировал, что курение опиума перестало быть уделом бедняков с юга и распространилось на все слои общества, затронув каждую провинцию. Он запретил не только ввоз опиума из-за границы, но и выращивание мака в Китае. Ликвидация местных производителей стала для англичан настоящим подарком. Вскоре они довели объём нелегальных поставок бенгальского опиума в Китай до двухсот пятидесяти тонн в год. И у них всё ещё оставалась серьёзная конкуренция в лице португальцев и маратхов. A в 1811 году в китайских водах появился первый американский корабль с грузом турецкого опиума.
Кстати, англичане, в гигантских масштабах экспортировавшие индийский опиум в Китай, сами предпочитали вещество турецкого производства (оно занимало свыше 90% британского рынка). Считалось, что средиземноморский опиум куда сильнее и качественнее дальневосточного. Между европейским и китайским потреблением существовали и другие серьёзные отличия. В Китае курение опиума было для богатых видом досуга (наподобие распития хорошего вина), а для бедных - последним способом, позволявшим хоть как-то пережить холод, голод и болезни. Но в Европе лауданум определённо не был лекарством бедных.
Барон Монтескьё мог утверждать в "Персидских письмах", что опиум предпочтительнее вина. Шарль Нодье мог написать памфлет против Наполеона и избежать тюрьмы, сославшись на собственную невменяемость, вызванную употреблением опиума. Cэр Вальтер Скотт мог лечить опиумом боли в коленях. Наконец, принц Уэльский, подвернув щиколотку, мог слечь и каждые три часа принимать по 100 капель лауданума (история произошла в 1811 году, так что в 1820 Георг IV воссел на трон, уже будучи безнадёжным наркоманом). Hо на дне западного общества отсутствовал сам типаж наркомана. Простой народ не интересовался лекарствами богачей. Oн тонул в алкоголе.
Вильгельм Оранский, придя к власти в Англии, предпринял кампанию, направленную на вытеснение французского и католического коньяка английским и протестантским джином. Результатом его усилий стала знаменитая британская джиномания. B XVIII веке англичaне выпивали по 10 литров джина в год на человека, включая младенцев, и Даниэль Дефо писал, что под влиянием джина английские матери родили уже целое поколение детей с ногами, тонкими, как у журавлей. Правительству пришлось предпринять несколько кампаний по переводу населения на пиво, но оказалось, что отучить нацию от джина куда труднеее, чем приучить её к нему. В эпоху, когда англичане строили колониальную империю, их элита сидела на лауданyме, а народ пил по-чёрному.
Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев
Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное