c7b3452c1545435d83fcecd890d53ad3

- Ничего. Ровным счетом ничего. Я просмотрел эту чертову запись, наверное, сотню раз. Склад абсолютно пуст и внезапно – пух! – он вспыхивает сразу в нескольких местах, да так, как будто туда бросили парочку бутылок с коктейлем Молотова. Вот только…

- Только что?

- Есть одна загвоздка. Настолько странная, что она уже несколько недель сводит меня с ума.

- Какая же?

Павел помолчал, глядя в залепленное снегом окно, задумчиво грея в руках пустую рюмку. Наконец с резким стуком отставил ее в сторону, тоскливо вздохнул и поднял на друга усталые глаза.

- Непосредственно перед тем, как вспыхнул огонь, по складу кружили бабочки.

Примерно через полчаса друзья вышли на улицу. Виктор был задумчив, Павел же, напротив, выглядел как человек, переложивший тяжелую ношу на чужие плечи. У своих машин они попрощались, договорившись созвониться на следующий день, после того, как Виктор изучит переданные ему материалы.

Одна из многочисленных лабораторий «Тристар Фармасьютикал» располагалась на девятом этаже современного высотного здания. В этот поздний час там не было ни души. Вязким киселем расплывалась по стеклам ночь. Мигали лампочки на приборах, отмечая результаты идущих реакций, компьютеры тихонько гудели, регистрируя и обрабатывая данные. На лотке с бумагами сидела большая тропическая бабочка. Яркие черно-желтые крылышки со стальными прожилками напоминали лепестки прекрасного экзотического цветка. Вот крылышки сомкнулись и снова раскрылись. Легко и изящно бабочка вспорхнула вверх, и там, где она сидела, внезапно вспыхнул огонь. Юркие языки пламени жадно набросились на добычу и, в мгновение ока расправившись с ней, перекинулись на другие столы.

Через минуту лаборатория пылала. Горящие бумаги ярко-оранжевыми бабочками взлетали к потолку и оседали на пол, чтобы рассыпаться горсткой серого пепла.

Глава 1

День не задался с самого утра. Проснувшись, я некоторое время пыталась понять, почему за окошком светло, а я чувствую себя на удивление выспавшейся. Маленький дисплей электронного будильника был темен и пуст, где-то за стенкой громко бубнил телевизор. Терзаемая нехорошим предчувствием, я дотянулась до лежавшего в изголовье мобильника и, не удержавшись, громко охнула – на часах было десять минут одиннадцатого.

Ой, мамочки, похоже, я влипла…

Следующие десять минут я прыгала на одной ноге, вторую пытаясь всунуть в брюки и одновременно названивая Стасу в тщетной надежде, что он догадается прикрыть меня на утренней планерке. Телефон не отвечал, а это могло означать только одно: планерка уже шла полным ходом, и вскоре мне предстоит, мягко говоря, неприятная встреча с самим Гудвином Великим и Ужасным, попросту говоря, моим шефом – Виктором Борисовичем Гудвиновым.

Ой, мамочки…

По закону подлости машина отказалась заводиться, смертельно обидевшись на хозяйку, бросившую ее в морозную ночь у подъезда. Уговаривать не было времени, пришлось ловить попутку.

Всю дорогу я нервно подпрыгивала на сидении, не в силах избавиться от ощущения, что стала жертвой Сусанина: казалось, мой водитель намеренно собрал все пробки, имевшиеся на тот момент в Москве. Когда, наконец, машина притормозила у офиса, можно было уже не торопиться – из широких стеклянных дверей плавно вытекал идущий на обед народ.

Покусывая губы, я некоторое время постояла у входа. В душе еще теплилась надежда встретить кого-нибудь из своих и разведать обстановку.

Тщетно.

Не было даже Тани с Лизой, традиционно обедавших в ближайшем кафе. Тянуть дальше не имело смысла. Собравшись с духом, я поднялась на десятый этаж, аккуратно приоткрыла дверь и попыталась незаметно прошмыгнуть на рабочее место. Как бы не так. Не успела я сделать и десяти шагов, как дверь переговорной распахнулась, и на пороге появился шеф.

Внешность у Виктора Борисовича располагающая, когда он улыбается, так вообще – само обаяние, но те, кто имел несчастье испытать на себе силу его гнева, недаром прозвали начальника Гудвином Великим и Ужасным. В такие минуты лично мне всегда хотелось спрятаться под стол, закрыть глаза и не вылезать оттуда до тех пор, пока гроза не пройдет.

Темные брови шефа угрожающе сдвинулись к переносице.

«Ой, мамочки», – в третий раз за сегодняшнее утро обреченно подумала я.

Гудвин молча посторонился, приглашая внутрь. Приняв как можно более виноватый вид, я поплелась к любимому стулу возле окна.

Ничего себе! Да у нас полное собрание! Вон у двери, вытянув длиннющие ноги, сидит оперативник Стас и бросает на меня сочувственные взгляды. Гарик и Дима, наши программисты-неразлучники, традиционно расположились за ним. В углу удобно устроились Лиза и Татьяна – специалисты аналитики, а Михаил Григорьевич, по прозвищу Потапыч, непревзойденный мастер втираться в доверие, традиционно жует что-то, обильно посыпая крошками пол в радиусе полутора метров вокруг. Гудвин как-то пошутил, что вместо того, чтобы платить горничным за уборку, заведет кур – возле Потапыча им всегда будет чем поживиться, а мы сэкономим приличные деньги.

- Проспала, значит, – в голосе шефа не было вопросительных интонаций, только утверждение.