Чужой Дозор

Точно так же она не обратила внимание на неодобрение своей семьи, когда вышла замуж за Эрнесто, форменного неудачника: того вначале выгнали из Национального колледжа за драку с однокурсником, Хорхе Борхесом, а архитектурный факультет Национального университета Эрнесто бросил уже сам, решив попробовать себя в бизнесе, и купил на все деньги, оставшиеся после наследства отца, плантацию парагвайского чая йерба-матэ. Он никогда не применял к своим рабочим насилия, уменьшил рабочий день, платил более высокую, чем было принято, зарплату – и поддерживал Гражданский Радикальный Союз. За все это другие плантаторы вначале посчитали его сумасшедшим, а затем и вовсе прозвали «коммунистом». И выжили с земли, начав против него сразу несколько судебных тяжб. Но для Селии имели значение лишь независимый характер, любовь к авантюрам и революционность взглядов ее избранника, а его неудачи в бизнесе и уж тем более общественное неодобрение ее ни в коей степени не волновали.

Казалось, ничто не могло сломить независимый бунтарский дух этой маленькой дружной семьи, но когда их первенец Эрнестино – или, как его ласково называли, Тэтэ – заболел воспалением легких, перешедшим в хроническую астму, это стало для них суровым ударом.

…Долгое время в тишине дома раздавались лишь тяжелое дыхание больного ребенка, нервные шаги не находящего себе места отца и глухие всхлипы матери. Но когда Селия наконец отняла ладони от заплаканного лица, в ее глазах горел огонь.

– Я не позволю, чтобы мой сын остался инвалидом! – заявила она так громко, будто обращалась не к стоящему рядом мужу, а ко всей вселенной. – Он будет жить полноценной жизнью! И он станет великим человеком, чье имя не забудут спустя сотни лет!

Проснувшийся от громкого голоса матери ребенок испугался, но не заплакал. Маленький Эрнесто молча лежал в своей кроватке и изо всех сил старался подавить вновь подступающие приступы кашля, чтобы не расстраивать родителей. Вдох. Выдох. Вдох…

* * *

В детстве Тэтэ очень любил слушать мрачноватую сказочную историю о том, как однажды, когда он был совсем маленьким, за ним пришли злые духи. Они уже почти затянули его в Уку Пача – подземный мир мертвых и нерожденных, и ни врачи, ни родители не могли с ними ничего поделать, но тут появилась бабушка Паола с пучком горящих сухих трав в одной руке и подпаленными куриными перьями в другой.

– А ну-ка, духи, верните нам Тэтэ! – бесстрашно потребовала она, размахивая издающими отвратительный горелый запах перьями так, словно у нее в руке был меч. – Руки прочь от него!

И демоны, испугавшись то ли бабушки Паолы, то ли запаха ее горящих трав и перьев, трусливо сбежали, оставив мальчика в покое. И все бы хорошо, вот только случившееся не прошло даром для маленького Тэтэ – мир мертвых успел оставить на нем свой отпечаток и время от времени давал о себе знать приступами жестокого удушья. Тогда бабушка расставляла возле кровати мальчика связки птичьих перьев и душистых трав, поджигала их – и мир Уку Пача тут же закрывал свои ворота и оставлял его в покое. А чтобы помочь мальчику справиться с удушьем, бабушка варила одной ей ведомые загадочные зелья и поила ими Тэтэ, одновременно наигрывая на однострунном беримбау.[8]

– Почему злые духи хотят забрать именно меня, абуэла[9]? – спрашивал мальчик.

Маленькая, тоненькая, с большими темными глазами своих прародителей-инков на сморщенном смуглом лице, бабушка Паола таинственно улыбалась и отвечала, одновременно завязывая в сложные узлы принесенные с собой травы:

– Потому что ты не такой, как все. Ты станешь великим человеком, Тэтэ. Ты иной, тебе суждено нести людям Свет. А духи Тьмы не хотят этого допустить, поэтому и пытаются забрать тебя, пока ты еще мал и слаб.

– А откуда ты знаешь, что я не такой, как все? Как ты знаешь, что я стану великим человеком? – бесхитростно спрашивал мальчик.

– Я вижу твою судьбу, – просто отвечала бабушка и проводила рукой в воздухе где-то над головой внука, будто очерчивая нимб. – Вот тут вижу, здесь все написано.

– Ну как, как вы можете это видеть? – вмешивался отец Тэтэ. Эрнесто-старший не верил в мистику и колдовство, знал, что его жена тоже в них не верит, и потому до сих пор не мог смириться с тем, что именно Селия пригласила эту странную старуху к ним в дом. Бабушка Паола приходилась его жене дальней родственницей и практиковала ритуалы древней магической религии кандобле. И хотя Эрнесто-старший лишь фыркал, глядя на языческие обряды, однако… Однако именно они – да еще подозрительные отвары старухи, как ничто другое, помогали снимать приступы астмы у его малолетнего сынишки. И поэтому Эрнесто-старший стоически терпел ее присутствие.

– Я это вижу, потому что во мне течет древняя кровь, кровь последнего испанского вице-короля Перу и индейцев кечуа, – с достоинством отвечала бабушка. – В жилах Тэтэ тоже течет эта кровь, и она еще даст о себе знать.