Девочка Рустама

Умелые пальцы ласкают грудь, губы зацеловывают шею, щекоча и доводя до безумия. От удовольствия хочется закатить глаза. Почувствовать его в себе.

И вот он делает это. Заполняет одним толчком. Почти. Ненамного. Начинает проникать, но тормозит и тем самым вызывает мой разочарованный вздох.

— Сделай это. Умоляю, — стону я.

— Хочешь, чтобы я тебя…

— Да, да! Хочу, чтобы ты меня…

Закончить я не успеваю. Тихо вскрикиваю, когда сильные руки переворачивают меня на живот. Рустам заставляет меня встать на колени. Свободной рукой упирается в поясницу, заставляя прогнуться в спине.

Выхода нет. Выбора нет. Разум одурманен страстью. Мы чертовы заложники безумия.

Я послушно изгибаюсь, как ему того хочется. Как его это возбуждает. И тогда он рывком проникает в меня. С нами довольные стоны и выверенные движения, от которых прогибается кровать. Он не просто трахает, он овладевает всем: телом, разумом, мыслями.

На моих бедрах его пальцы. Впиваются почти до боли.

— Ты моя, Полина. Моя.

Не вижу его лица, но чувствую обжигающий взгляд затылок. Наши тела дергаются в такт. У меня глаза закатываются от его сладких поцелуев в спину, от проникновений — глубоких и ритмичных.

Я словно схожу с ума. Вместе с ним.

Он так долго этого хотел — получить меня. И все насытиться не может.

— Навечно моя, слышишь?

Говорит, что навечно.

А берет так, словно в последний раз.

Душу изматывает, волосы натягивает — ему так нравятся мои длинные волосы…

Еще одно движение, и он вынуждает лечь на спину.

Я без сил. Он — еще полон энергии.

Устал дико, взмок, а все равно подхватывает под колено, ноги безвольные разводит и в меня врывается.

Как безумный.

Совсем голову теряет.

— Не отпущу, — обещает устало.

Глаза закрывает и в шею в мою зубами впивается.

Разрешаю. Поднимаю голову, предоставляя доступ к нежной коже. А сама глаза закрываю… не от усталости. От удовольствия.

Хотя от усталости тоже.

Рывок, еще один… хриплый стон, кожа к коже. Мурашки по телу разгоняются в такт его финальным толчкам. Он впивается в мои измученные губы, в израненные им же.

И кончает, не переставая двигаться — одичало, дико, на последнем вдохе.

— Рустам… — шепчу без сил, терпя его жадные поцелуи.

Жадные и слишком сладкие.

— Запачкаю тебя, моя, — цедит он сквозь зубы.

— Пачкай, пачкай… — выдыхаю в ответ.

Горячее пекло растекается между бедер, когда он выходит из меня.

Я закрываю глаза. Главное не уснуть. Душ принять…

Рустам падает на меня, но вовремя спохватывается и перекатывается на спину, утягивая меня следом.

Я кладу ладонь на его жесткую грудь. Под ней сильно-сильно бьется сердце.

Мой ненасытный.

Когда мы стали такими дикими?

— Жарко… — хнычу я.

— Под холодный душ тебе нельзя, — запрещает он.

Продолжаю хныкать, но безрезультатно.

Рустам сгребает меня одной рукой, целует во взмокший лоб и велит спать. Одеться не позволяет, в душ — тем более. От себя отпускать не хочет, прижимает жадно и все повторяет:

— Моя. Навсегда моя.

От мужчины с темными глазами не уйти. Он жизнь за меня положит. И для меня. Но уйти не позволит, пытаться нельзя.

Диана была права.

В этом мире выбираем не мы. А выбирают нас. Женщине остается подчиниться, вовремя подставить губы для поцелуев и быть послушной.

Иначе… иначе страшно представить, что будет.

— Что за черт… — слышу недовольный голос Рустама.

Вместе с этим из окна доносится громкий лай. Очень громкий. Словно целая стая собак кинулась растерзание неизвестного.

Я знала, что помимо людей нас охраняют и специально обученные псы. Весь дом оцеплен ими, до нас не доберется сам дьявол.

Если только к нам не пожаловал кто посильнее дьявола…

Рустаму на сотовый тут же позвонили. Начальник охраны снизу.

— Рустам Эльдарович, вас хотят видеть. Сказали, что дело касается вашей жены.

Рустам резко поднялся с постели. Натянул на голое тело джинсы, футболку и схватил кобуру. Я в смятении застыла на скомканной постели. Обнаженная и влажная после Рустама.

Дело касается меня? Кто такой смелый лезть к Рустаму ночью после секса?

— Оденься, — строго чеканит Рустам, — запри спальню. И жди меня. Поняла?

Не дождавшись ответа, он подошел и страстно поцеловал меня в губы. А когда Рустам ушел, я почувствовала жар и боль. Губы горели от его страсти.

И я поняла, что эта ночь была дарована нам перед последним боем. Эта ночь была лишь затишьем перед бурей.

Кое-как я отыскиваю одежду в шкафу. Надеваю свободные шелковые штаны и на голое тело халат. Затягиваю пояс, насколько позволяет живот, и лишь тогда выглядываю в окно. Наше выходит на просторную территорию и лес.

И на ворота в том числе.

— Рустам… — шумно выдохнула я.

И нервно облизала губы, увидев его в окружении охраны. Перед моим мужчиной стоял незнакомец.

Я его никогда раньше не видела. Но чутье подсказывало, что он опасен. Рустам держался настороже, набедренная кобура была нацеплена впопыхах. Незнакомец что-то говорил. Судя по движению тела — напряженно, недовольно говорил.

Словно он вернулся за чем-то своим, но не обнаружил это здесь.

— Диана, — выдавила я громко.

В этот момент лицо незнакомца дернулось вверх. И помимо оскала на его губах я встретила еще холодные глаза, смотрящие прямо в душу.