До последнего слова

– Я хочу вам кое-что сказать, – начинаю я, и настроение за столом резко меняется. Алексис скрещивает руки на груди. Кейтлин смотрит на меня, приподняв брови. Оливия прикусывает губу и не сводит глаз со стола. Хейли хватается за голову. – Мы дружим с самого детства, и на то есть множество причин. Нам всегда было хорошо и весело вместе. Все мои лучшие воспоминания связаны с вами, – начинаю я. Я говорю медленно и четко, в точности так, как учила меня Сью. Руки начинают дрожать, но я делаю глубокий вдох и продолжаю. – За эти годы мы сильно изменились. И я считаю, это здорово. Человек должен меняться, в этом нет ничего страшного. Я сама сильно изменилась за последние несколько месяцев, и мне нравится тот человек, которым я становлюсь.

– Что же это за человек? – спрашивает Оливия.

– О том и разговор, – отвечаю я, пожимая плечами. – Я пока не знаю. Точнее сказать, я не знаю, какая я, когда вас нет рядом. Но мне важно это выяснить.

Получилось не совсем так, как мы со Сью репетировали, но я соблюла все ее рекомендации. Я намеренно не стала упоминать об Эй-Джее и о других Поэтах, осторожно подбираю слова, чтобы девочки не подумали, будто я кого-то из них обвиняю. Мы переросли нашу дружбу. Пора разойтись.

– Это тебя твой новый парень против нас настроил? – спрашивает Оливия.

– По-моему, он настоящий собственник! – добавляет Кейтлин, словно меня нет рядом.

– А ну прекратите! – перебивает их Хейли. – Немедленно! – Совершенно неожиданно для меня она вдруг кладет руку мне на плечо. – Больше я такого не допущу. Ни за что!

Я понимаю, о чем она. Мы все понимаем. Она не допустит, чтобы со мной обходились, как когда-то с Сарой. И я вдруг осознаю, что вне зависимости от того, чем все закончится, Хейли наконец определилась, чью сторону занять. Мою.

– Она права, – говорит Алексис. – Ты наша подруга. Мы тебя любим. И ты вправе делать все, что хочешь. Лишь бы ты была счастлива.

Кейтлин поднимает брови. Оливия не осмеливается на меня смотреть. Хейли не убирает руки с моего плеча. Алексис улыбается мне, и эта улыбка кажется искренней.

Пытаюсь осмыслить произошедшее. Очень трудно поверить: Алексис и впрямь сказала то, что сказала, и фальши в ее словах не было. Может, это какая-то игра. Может, я стану объектом какой-то злостной шутки или ужасных сплетен. Но даже если так, я все равно ничего не могу с этим поделать.

Благодарно сжимаю ладонь Хейли и встаю со своего места.

– Увидимся позже, – говорю я и выхожу из столовой, оставляя подруг позади. Прощаться с ними очень больно. Но вместе с тем я понимаю, что поступила правильно.

Впервые

– Ну что, Сэм, как ты сегодня? – спрашивает Коллин, вставая из-за стола при виде меня.

Обычно она встречает меня напевным «Точно, сегодня же среда!», но в этот раз меня ожидает то же неловкое приветствие, что и на прошлой неделе. Коллин понижает голос на целую октаву, произнося мое имя, а пока она ждет моего ответа, ее губы изгибаются в сочувственной улыбке. Отвечаю, что все хорошо.

Я уже попросила у нее прощения за то, что так бесцеремонно ворвалась сюда в пятницу, но она заверила меня, будто мне не за что извиняться. Сказала, что и думать забыла о том случае. Но очевидно, это не так.

– Она тебя ждет. Можешь заходить.

В глубине души я надеялась, что Сью предложит нам отныне встречаться в ее чудесном садике на заднем дворе, где можно сидеть в удобных креслах у фонтанчика среди цветов, но увы.

Когда я захожу к ней в кабинет, она встает из-за стола и идет мне навстречу.

– Вот это да! Как ты изменилась! – ослепительно улыбаясь, говорит она мне.

– Правда? – спрашиваю я так, словно не понимаю, о чем она. Но на самом деле прекрасно понимаю. На мне джинсы и простая футболка с длинными рукавами. Волосы я распустила, но не стала выпрямлять. На мне почти нет косметики – лишь немного тонального крема, румян и туши. За последние несколько недель я заметно упростила свой макияж. И мне так даже больше нравится. К тому же так я сэкономила целый час для сна.

– Если бы не рождественские украшения, развешанные по всему городу, и тот факт, что на следующей неделе мне придется готовить праздничный ужин на двадцать персон, я бы решила, что сейчас середина июля, – замечает она. – Ты такая умиротворенная. И счастливая. Настоящая Летняя Сэм.

Не знаю, как это объяснить, но я вовсе не чувствую себя Летней Сэм. Я куда спокойнее и счастливее, чем она, потому что в июле с ужасом думала об августе. Мне трудно было наслаждаться своим счастьем, потому что песок времени стремительно сыпался из верхней чаши песочных часов в нижнюю, и я никак не могла этому помешать.

– Летняя Сэм всегда была… – Я замолкаю, подбирая точное слово, и наконец нахожу его: – Недолговечной. А я, по-моему, еще долго буду такой, как сейчас.

Сью улыбается в ответ.

– Сегодня я записалась на продвинутую программу тренировок в бассейне. Занятия будут проходить ежедневно, в пять утра, – сообщаю я и закатываю глаза. – Зато в течение года будет много соревнований, это мой шанс поучаствовать в национальном юниорском конкурсе и получить стипендию.

Сью вся сияет от радости.