Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга

Для заметки: невеста была беременна (настоящая говардианская свадьба, если учесть, что в эти времена невестам положено вступать в брак девственницами): родит она, если мне не отказывает память, Джонатана Брайана Везерела. Именно так, Джастин, – но кто происходит от него? Напомни мне, Афина. За несколько веков я встречался со многими людьми, возможно, был даже женат на ком-то из потомков Джонатана Брайана. Надеюсь, что так; Нэнси и Джонатан – великолепная молодая пара.

Я отдал им свое ландо на шесть дней. Джонатан собирался немедленно поступить на военную службу, что и сделал потом, но на фронт попасть не успел. Тем не менее в глазах Нэнси он герой – потому что попытался.

Какой-то тупой сержант, не способный найти собственную задницу, настаивает, чтобы я поднял свое отделение и поправил траншею, которую кто-то испортил. Поэтому…

С любовью,

Капрал Молодчина».

«Где-то во Франции.

Дорогой мистер Джонсон!

Пожалуйста, подвергните это письмо еще одной цензуре; иначе некоторые вещи придется объяснять остальным членам моей приемной семьи.

Надеюсь, что миссис Смит получила мое благодарственное послание из Хобокена (и сумела разобрать его – поскольку дорожная тряска не улучшает мой почерк). В любом случае я снова благодарю ее за самый счастливый праздник в моей жизни. А также всех вас. Пожалуйста, передайте Вуди, что я больше никогда не пожертвую ему коня. Отныне играем на равных, пусть ищет себе другого мальчика для битья; из пяти партий четыре поражения – это слишком много.

Теперь о другом – обратите внимание на подпись и адрес. Мой чин до Франции не доехал, три лычки превратились в две. Постарайтесь объяснить миссис Смит и Кэролл (в особенности им двоим), что понижение в чине не бросает тени на воина и что я до сих пор остаюсь личным солдатом Кэролл, если она не против. И что на самом деле я стал самым настоящим солдатом: меня избавили от должности инструктора, и теперь я командую одним из отделений в составе батальона. Боевым отделением. Жаль, что я не могу сказать ей, где именно, но если я высунусь из окопа, то могу увидеть кого-нибудь из гансов, если только они не заметят меня первыми. Больше я не валяю дурака в сотне миль от передовой.

Надеюсь, что вы не стыдитесь меня. Нет, я уверен в этом. Вы слишком старый солдат, чтобы волноваться из-за чинов. Главное, что я „там“, и для вас существенно именно это. Я хочу сказать, сэр, что именно вы всегда вдохновляли меня.

Не буду объяснять причину своего понижения; в армии извинениям не придают значения. Но я хочу, чтобы вы знали, что я не совершил ничего бесчестного. Первый случай произошел в транспортном корабле: слишком усердному дежурному не понравилась партия в покер, сыгранная в том участке судна, за которую я отвечал. Второй случай произошел, когда я обучал рядовых, – сами знаете: фиктивные траншеи, фиктивная нейтральная полоса, – и капитан велел мне выстроить их в цепь, а я ответил: „Черт, капитан, неужели вы пытаетесь сэкономить кайзеру пули? Или вы еще не слыхали о пулеметах?“

(Наверное, не следовало поминать черта. Впрочем, если честно, я воспользовался другим выражением, более популярным среди солдат.)

Короче, к концу дня я уже был капралом, а в другой батальон меня перевели в тот же день, когда я попросил об этом. И вот я здесь и чувствую себя отлично. Известное дело: чем ближе человек к передовой, тем крепче его воинский дух. Понемногу знакомлюсь со вшами, а грязь во Франции глубже, чем на юге Миссури, и лучше липнет. Мне снятся и горячая ванна, и дивная гостевая комната для солдат миссис Смит. Но я бодр и здоров и заверяю всех вас в своей любви.

С почтением, ваш

Капрал Тед Бронсон».

– Эй, там! Капрал Бронсон. Давайте его сюда.

Лазарус неторопливо выбрался из укрытия, давая глазам привыкнуть к темноте.

– Да, лейтенант?

– Нужно резать проволоку. Я хочу, чтобы вы были добровольцем.

Лазарус ничего не ответил.

– Вы не слышали меня?

– Я слышал вас, сэр.

– Ну?

– Вам нужен доброволец, сэр.

– Нет, я сказал, что хочу, чтобы вы были добровольцем.

– Лейтенант, я был добровольцем шестого апреля прошлого года. Тем самым моя квота временно исчерпана.

– Сортирный адвокат?

Лазарус вновь ничего не ответил.

– Иногда мне кажется, что вы собираетесь жить вечно.

Лазарус по-прежнему не отвечал. (Ты прав, сукин сын. Да и сам, между прочим, тоже не прочь, ты ведь ни разу не перелезал через этот бруствер. Помоги, Господи, этому взводу, когда ты это сделаешь.)

– Ладно, если не хотите по-простому, тогда так: приказываю вам возглавить этот отряд. Найдите трех добровольцев из вашего отделения. Если никто не вызовется, вы знаете, что делать. Прикажите – пусть готовятся, а сами живо волоките задницу на командный пункт, я покажу вам карту.

– Да, сэр.

– И вот что, Бронсон, постарайтесь сделать все хорошо. Кукушка накуковала мне, что именно вам придется идти первому через эти проходы. Свободны.