Двуликие

– Прошел слух, что кто-то освобождает арестованных ведьм, – прошептала Шоара, оглядевшись. – Поэтому твой отец уверен, что в самом Мейфоре есть ведьма. Этот охотник будет проверять всех без разбора, но если девушка не имеет отношения к колдовству, то ей не о чем беспокоиться, – нежно улыбнулась Шоара.

«Если не имеет отношения к колдовству… А если имеет?» – вздрогнула Карленна. Внутри пробежал тревожный холодок. Не слишком приятная новость для той, в чьей комнате тайно хранилась колдовская книга. Карленна помнила, как в первый раз крепко держала в руках тяжелую черную обложку, боясь, как бы листы не разлетелись, а человек, вручивший ей книгу, ласково заглядывал в глаза и твердил: «Она очень древняя и очень важная. Очень. В ней есть то, что однажды поможет спасти Амиррийский континент от ужасной напасти, которой, увы, не избежать. Лишь колдовство Мертвой Королевы поможет нам. Книгу надо сберечь. Спрячь ее у себя, никто не додумается искать ее в твоей комнате». Карленна помотала головой, но руки уже сжимали книгу, и слова о надвигающейся на континент напасти испугали принцессу. «Ты все узнаешь, когда придет время», – улыбнулся человек и больше ни разу не заговаривал с принцессой ни о напасти, ни о книге, ни о ведьмах. В Калледионе, королевстве, враждебном к колдовству, такие разговоры могли довести до темницы.

Карленна злилась и волновалась. Она знала, что ей, принцессе, ничего плохого не сделают. Но вот Джеральд, противник колдовства, не простит дочери черную книгу. Вернуть книгу обратно Карленна не могла – найдут, уничтожить тоже нельзя – пропадет ценное заклинание. Что бы она ни сделала с нею, проблем не миновать. Принцессе оставалось лишь метаться между любовью к отцу, чувством долга и чувством страха, и ни одно из них не было сильнее остальных.

На садовой дорожке показался человек. Торопливой походкой он шел навстречу девушкам, и Карленна, смотря против солнца, не сразу узнала в нем Сердона – тот выглядел просто и непримечательно, сразу и не скажешь, что принц, сын могущественного калледионского короля.

– Отец зовет тебя, Карленна, – сказал принц Сердон. – Хочет с тобой поговорить.

«Он принял решение!» – воспрянула принцесса.

Она оставила тягостные мысли о колдовской книге и, наспех попрощавшись с подругами и братом, помчалась в кабинет отца. Томительное ожидание подходило к концу.

Отец стоял лицом к широкому окну, заложив руки за спину. В темно-синем свете оконного стекла отражались суровое седобородое лицо и корона, инкрустированная драгоценными камнями. С широких плеч спадали длинные, обшитые мехом одежды. Джеральд обернулся на голос дочери. При виде Карленны лицо его на миг прояснилось, но почти сразу вновь стало хмурым.

– Присаживайся, – указал он на кресло напротив.

Карленна восприняла это как плохой знак. Если бы папа принял решение в пользу Димира, то сразу бы так и сказал ей, но он медлил, значит, принцессу ожидал долгий разговор. Она кусала губы и выжидающе смотрела на отца.

– Не думай, что я пренебрег твоим мнением, – начал король.

«Очень, очень плохое начало».

– Я выслушал твои слова и обдумал их. – Джеральд немного помолчал и глубоко вздохнул перед длинной речью. – Нелегко мне далось это решение, но я понял, что не могу пойти тебе навстречу. Эфлея или Арнест? Димир или Адрен? Оба наделены властью, оба молоды, богаты, влиятельны и желают получить тебя. Кажется, оба идеальны, но нет – я вижу, что лишь один из них достойный жених. Знаю, Димир тебе нравится, он обаятелен и хорош собой, признаю. Но это не то, на что важно обращать внимание при выборе мужа. Ты ведь и сама понимаешь, что движет Димиром: он хочет жениться на тебе по расчету.

– Как и Адрен! – воскликнула принцесса.

– Как и Адрен, – признал Джеральд. – Но между ними есть огромная разница: Димир глуп и слаб, а Адрен хитер и амбициозен.

– Был бы Адрен хитер, он попытался бы найти ко мне подход, как Димир, – возразила Карленна.

– Да, в этом его упущение, – снова согласился король. – Но лишь в этом. В остальном же он не просто не уступает, а превосходит Димира, особенно в государственных делах. Ты ведь должна понимать, в королевских семьях основу брака составляет отнюдь не любовь, а выгода. Выгода для обоих государств.

– Они оба короли, значит, оба выгодные партии. Если выгода одинакова, то почему бы не повиноваться велению сердца? А сердце зовет меня в Эфлею.

Джеральд неожиданно рассмеялся.

– Эфлею ты получишь независимо от того, за кого ты выйдешь замуж. Знаешь, почему я поддерживаю Адрена? Он, в отличие от Димира, дорожит благом народа, а не своим суверенитетом. Адрен готов добровольно отдать свои территории во власть Калледиона. Он, как и прежде, будет править Арнестом, просто не в качестве короля, а в качестве моего наместника. Спросишь, при чем тут Эфлея? А при том, что и Эфлея тоже окажется под его властью, после того как мы вместе ее завоюем.

– Это… жестоко.

– Это жизнь, – пожал плечами Джеральд. – Плохой король не удержится долго на троне, поэтому я хочу, чтобы ты выбрала себе хорошего короля.