Джо Варвар и Чвокая Шмарь

Он поднял руки, закрыл глаза, откинул назад голову и очень громко выкрикнул одно лишь слово: ДОМОЙ!

На секунду Джо пришло в голову, что Роджер шутит. Домой? Разве это заклинание?

Но едва он хотел это сказать, как с ним начало твориться нечто странное: все его тело – от кончиков волос до кончиков туфель – стало покалывать, от него во все стороны полетели трескучие голубые искры, в ушах зазвучала печальная мелодия, и упорно запахло хлебом, подгоревшим в тостере… Джо даже поморщился. Воздух вокруг дрожал, колебался – так бывает, когда рассматриваешь сквозь воду ручья камешки на дне…

Джо видел Норберта и Квентина, крепко державшихся за руки; видел Рэндальфа с Вероникой, сидевшей на полях его остроконечной шляпы; видел Бренду и Сниффи; видел Роджера Морщинистого и остальных волшебников…

– Верно, – говорил кому-то Роджер, и голос его казался Джо похожим на дальнее эхо, – теперь всего-то и осталось, что покончить с этим деревянным кроликом…

И все. Исчезли голос Роджера и его лицо… исчезла вся Чвокая Шмарь с ее обитателями, и Джо, затаив дыхание, почувствовал, что летит вниз головой по длинному пульсирующему туннелю. Странная печальная музыка становилась все громче; запах горелого хлеба все сильнее, и наконец раздался страшный треск!..

* * *

Джо открыл глаза и огляделся. Его воинские доспехи исчезли, он снова был одет как всегда и сидел среди густых и пыльных зарослей рододендрона. Генри стоял рядом с ним и неуверенно вилял хвостом.

– Мы вернулись! – воскликнул Джо. – Генри, мы дома!

Генри возбужденно залаял.

Они выбрались из зарослей и бросились бегом через газон.

– Скорей, мальчик! – торопил пса Джо. – Они, наверное, так беспокоятся!..

Войдя в знакомую калитку и поднимаясь по дорожке к крыльцу дома, Джо чувствовал, что его бьет дрожь. Все вокруг было таким знакомым и тем не менее каким-то странным – так бывает в первые несколько минут, когда вернешься домой после долгих каникул; только на этот раз ощущение было значительно сильнее. Джо обежал вокруг дома и влетел прямо на кухню.

– Мам! Пап! – крикнул он. – Я вернулся! Привет, Элла! Привет, близняшки!

Элла только головой покачала и удалилась, что-то бормоча себе под нос. Близнецы глянули друг на друга и засмеялись.

– Ну что, хорошо прогулялся? – спросила мама, выключая пылесос, отчего папина электродрель, казалось, завыла еще громче.

– Да, – растерянно ответил Джо; он был озадачен: никто в доме совсем и не был обеспокоен его долгим отсутствием! – Только нас ведь очень долго не было! – сказал он.

– Не очень. Примерно полчаса, – сказала мама. И улыбнулась. – Чай будет готов к шести. Почему бы тебе пока не подняться к себе и не доделать уроки? Кстати, что там нам опять задали?

– Да сочинение! – с досадой сказал Джо. – Называется: «Мое удивительное приключение».

– Ты уже что-нибудь придумал?

Джо кивнул, широкая улыбка расплылась по его лицу.

– Да, парочка идей у меня имеется! – весело сказал он.

* * *

А в Чвокой Шмари тем временем деревянный кролик, завершив свое путешествие, остановился у стен замка Рогатого Барона. Бенсон – который и заметил его первым вышел к воротам, чтобы на него посмотреть, и обнаружил письмо, прилепленное к одной из огромных передних лап. Письмо он, конечно же, сразу отнес Рогатому Барону, который в последнее время был страшно занят: как при свете солнца, так и при свете луны он возделывал землю на своем небольшом огороде.

– Ну а теперь в чем дело, Бенсон? – сердито спросил барон и даже притворно замахнулся на своего верного слугу тяжелим заступом. – Я же тебе сотни раз говорил: не приставай ко мне с делами, когда мы с Фифи заняты посадкой турнепса. И особенно, – прибавил он, прищурившись. – Если ты намерен сообщить мне, что получил еще одно уведомление, черт бы его побрал!

Бенсон протянул ему конверт.

– Но это письмо не такое, – сказал он.

Рогатый Барон вскрыл конверт и начал читать. Постепенно на лице у него вместо легкого раздражения появилось выражение безудержной радости.

– Послушай… Бенсон, да ведь новости-то просто превосходные! – воскликпул он. – И ты, Фифи, послушай. Вот что пишет мне доктор Блинч. «М-м-м… извини за мои недавние проделки… – читал он вслух, пропуская неинтересные места. – Я решил уйти на покой… Пожалуйста, прими этот небольшой подарок в знак моего дружеского расположения…» – Барон повернулся к Бенсону. – Какой небольшой подарок? – спросил он.

– Он там, за воротами, – сказал Бенсон.

– Ну так принеси его сюда. Неси, неси.

– Как вам будет угодно. – И через несколько минут Бенсон вкатил на огород огромного деревянного кролика на колесах.

– О! Садовая скульптура! – вскричала Фифи. – Она будет прелестно смотреться вон там, у стены, и заодно распугает настоящих древесных кроликов и коромышей, которых так привлекает наш турнепс. Что ж, этот зверь очень мил. Что это у него? Рожки? Ушки? Очень, очень мил!

– Мне тоже так кажется, – согласился с нею Рогатый Барон. И, стиснув руку Фифи, прибавил: – И ты тоже так мила, моя дорогая…